Проверяемый текст
Казанцев, Сергей Михайлович. Прокуратура Российской Империи : Историко-правовое исследование (Диссертация 2003)
[стр. 84]

Судебная реформа принципиально изменила роль прокурора в уголовном процессе: из формального надзирателя (каким он был везде, и в том числе в суде уголовном) прокурор превратился в активного обвинителя центральную фигуру в борьбе с уголовной преступностью.
По всеобщему признанию, деятельность прокуратуры по уголовным делам являлась не только наиболее обширной, но и наиболее важной.

Прокуратура в соответствии с Судебными уставами 1864 г.
превратилась в обвинительную власть и на этом поприще стала добиваться наибольших успехов.
Составители Судебных уставов прямо указывали, что уголовное преследование составляет главный предмет занятий
современО ного прокурорского надзора, что «прокурор должен являться публичным обвинителем во всех уголовных делах и вести их во всех судебных инстанциях в качестве представителя правительства и закона».
Вместе с тем, возлагая на прокурора бремя обвинительной власти, законодатель сохранил за ним и обязанность надзора за законностью; причем обе эти обязанности «обвинителя и блюстителя закона, шли рука об руку».

В результате сочетание обвинительной и надзорной функций в лице прокурора превращало его в хозяина процесса на стадии предварительного расследования.
Производство всех дознаний проходило под руководством, а иногда и при участии прокуроров.
Уставы не запрещали производство дознания лично прокурором.

Согласно ст.
279 и разъяснениям Сената, «по производству дознания полицейские чины поставлены в непосредственную зависимость не от полицейского начальства, а от прокурорского надзора».

Рассмотрим, например обращение, курского полицмейстера прокурору Курского окружного суда: «Вследствие отношения, от 12 января за № 256 при сем имею честь препроводить Вашему Высокородию копию постановления Полицейского Управления, состоявшегося по делу об упуске городовым Маратным арестанта Сороколетова.
Рапорт.
На предписание от 17 декабря 1911 года за № 84
[стр. 338]

338 губернской, дореформенной успеха не имели, поскольку все в большей степени ощущалась целесообразность превращения прокуратуры в орган борьбы с преступностью, в представителя обвинительной власти.
В пореформенный период у прокуроров появилось, наконец, «свое», настоящее, живое дело, успешно заниматься которым можно было, если уж не отдаваясь ему всей душой, то, по крайней мере, добросовестно.
Стало формироваться новое поколение прокурорского надзора, которое было лишено основных пороков своих предшественников.
В пореформенной прокуратуре практически не встречались случаи взяточничества и других должностных преступлений.
«Новая прокуратура», хотя и продолжала оставаться органом исполнительной власти, непосредственно подчиненным правительству, но в сравнении с губернской прокуратурой оказалась более самостоятельной и независимой от местных властей.
Эти факторы способствовали постепенному возрастанию авторитета прокуратуры.
§ 3.
РОЛЬ ПРОКУРОРА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ Судебная реформа принципиально изменила роль прокурора в уголовном процессе: из формального надзирателя (каким он был везде, и в том числе в суде уголовном) прокурор превратился в активного обвинителя центральную фигуру в борьбе с уголовной преступностью.
По всеобщему признанию, деятельность прокуратуры по уголовным делам являлась не только наиболее обширной, но и наиболее важной.

Не будет большой ошибки, если 98Устав содержания под стражей.
// Свод законов по продолжению 1912 г.
Ст.
52,420-422.


[стр.,339]

339 мы скажем, что это была та деятельность, с которой как в общественном сознании, так и в сознании профессиональных юристов отождествлялось понятие прокурорского надзора.
Прокуратура в соответствии с судебными уставами 1864 г.
превратилась в обвинительную власть и на этом поприще стала добиваться наибольших успехов.
Составители судебных уставов прямо указывали, что уголовное преследование составляет главный предмет занятий
современного прокурорского надзора , что «прокурор должен являться публичным обвинителем во всех уголовных делах и вести их во всех судебных инстанциях в качестве представителя правительства и закона» .
Вместе с тем, возлагая на прокурора бремя обвинительной власти, законодатель сохранил за ним и обязанность надзора за законностью; причем обе эти обязанности «обвинителя и блюстителя закона, шли рука об руку».

Особенно ярко это проявлялось на стадии предварительного следствия, когда прокурор, возбуждая уголовное дело, становился одновременно и стороной в процессе и надзирателем, руководящим действиями следователя.
Ненормальность такого положения неоднократно отмечалась в литературе.
В частности, И.Г.
Щегловитов писал: «При отсутствии сторон на предварительном следствии в принципе прокурорский надзор не может быть допущен к участию в этой стадии процесса, тем более, что наш устав уголовного судопроизводства допускает участие сторон только на 102 суде (ст.
630 Устава уголовного судопроизводства)».
99 Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны.
СПб., 1867.
4.
II.
С.
27—28.
100Там же.
Ч.
III.
С.
102.
101Там же.
Ч.
II.
С.
189.
102Щегловитов И.Г.
Прокуратура на предварительном следствии // Юридический вестник.
1887.
Кн.
9.
С.
89.


[стр.,341]

341 обвинителя».
Вся последующая деятельность И.Г.
Щегловитова (в том числе на посту министра юстиции) подтверждает правоту этих строк.
Судебные уставы не смогли предотвратить сползание прокуратуры к обвинительному уклону.
В состязаниях с адвокатурой прокуроры все чаще отказывались от поиска истины ради достижения обвинительного приговора.
Эффективность работы прокуроров оценивалась на практике, как правило, не числом установленных истин...
Сочетание обвинительной и надзорной функций в лице прокурора превращало его в хозяина процесса на стадии предварительного расследования.
Производство всех дознаний проходило под руководством, а иногда и при участии прокуроров.
Уставы не запрещали производство дознания лично прокурором,
и, как вспоминал А.Ф.
Кони, в бытность прокурором окружного суда ему неоднократно приходилось самому и через своих товарищей проводить дознание по серьезным делам .
Согласно ст.
279 и разъяснениям Сената «по производству дознания полицейские чины поставлены в непосредственную зависимость не от полицейского начальства, а от прокурорского надзора».

Только от прокуратуры, а не от служебного начальства могли исходить и конкретные указания и «разъяснения общего порядка» относительно дознавательной функции полиции.
Соответственно и право издавать циркуляры на этот счет было предоставлено не министру внутренних дел, а министру юстиции и прокурорам судебных палат.
Прокуроры претендовали на практике даже на то, чтобы лично определять, кому из полицейских чиновников поручить дознание.
Потребовалось специальное 1 105Щегловитов И.Г.
Прокуратура на предварительном следствии.
С.
89.
т Кони А.Ф.
Приемы и задачи прокуратуры // Собр.
соч.: В 8 т.
Т.
4.
М., 1967.
С.
172— 173.

[Back]