|
был дан отрицательный ответ. Более того, следователи были освобождены от обязанности представлять прокурорам какие бы то ни было письменные отчеты или иные справки о ходе дела. Из этого правила в соответствии с разъяснением Сената было сделано только одно исключение: прокуроры могли требовать от всех судебных мест, и в том числе от следователей, «во всякое время сведения о положении арестантского дела». Руководящая роль прокурора при производстве предварительного следствия закреплялась, прежде всего, в ст. 281, которая обязывала следователя «исполнять законные требования прокурора или его товарища, с отметкою в протоколах, какие именно меры приняты по его требованию». Наиболее четко вопрос о разногласиях прокурора и следователя был решен применительно к взятию обвиняемого под стражу в статьях 283 -ф 285. Об аресте обвиняемого следователь обязан был немедленно сообщить прокурору, который мог потребовать, если бы счел, что обвиняемый не нуждается в заключении под стражу, ограничиться менее строгой мерой пресечения. Так при производстве предварительного следствия по делу о крестьянине Александре Игнатенко, привлеченном судебным следователем 2 участка Суджанского уезда в качестве обвиняемого по 1482 ст. Улож. о нак., наблюдавший за следствием товарищ прокурора Рышков дал 23 сентября 1904 года следователю словесное предложение о предъявлении против него меры пресечения содержания под стражей. Судебный следователь того же дня, 23 сентября, исполнил словесное предложение товарища прокурора во всех частях, причем, как стало видно из имевшейся в деле справки, Игнатенко был отправлен в тюрьму вечером указанного числа. Между тем, товарищ прокурора Рышков, посетив вечером, перед отъездом из Суджи тюрьму и узнав, что Игнатенко в таковую еще не доставлен, послал судебному следователю 24 сентября за № 1007 предложение с * разъяснением следователю обязательности для него предложений проку88 |
342 определение Сената, которое запрещало им требовать, чтобы уездные начальники, полицмейстеры и их помощники лично исполняли поручения по производству дознаний и следствий по уголовным делам. Зато им было предоставлено право давать непосредственные поручения чинам сыскных отделений в отношении производства розыска. Хотя согласно ст. 278 ни прокуроры, ни их товарищи не имели права на проведение следственных действий, но они обладали правом требовать их проведения, присутствовать при их проведении, знакомиться со всеми материалами дела. В процессе подготовки судебных уставов обсуждался вопрос о предоставлении прокурорам права не только рассматривать материалы следствия на месте, но и требовать их к себе для ознакомления. Но на этот вопрос был дан отрицательный ответ. Более того, следователи были освобождены от обязанности представлять прокурорам какие бы то ни было письменные отчеты или иные справки о ходе дела. Из этого правила в соответствии с разъяснением Сената было сделано только одно исключение: прокуроры могли требовать от всех судебных мест, и в том числе от следователей, «во всякое время сведения о положении арестантского 108 дела». Руководящая роль прокурора при производстве предварительного следствия закреплялась прежде всего в ст. 281, которая обязывала следователя «исполнять законные требования прокурора или его товарища, с отметкою в протоколах, какие именно меры приняты по его требованию». На практике эта норма вызвала много споров, и толкование ее давалось разное, подчас противоположное. 107 Устав уголовного судопроизводства. С постатейными материалами, составленными М.П. Шрамченко и В.П. Ширковым. СПб., 1913. С. 397— 398. 344 изменившиеся или вновь открывшиеся обстоятельства, известные следователю».111Именно такой случай и был предусмотрен ст. 282. И все же, как было разъяснено Высшим дисциплинарным присутствием Сената, у судебного следователя сохранялось право обращаться в окружной суд, если требования лиц прокуратуры 112 представлялись ему сомнительными. Наиболее четко вопрос о разногласиях прокурора и следователя был решен применительно к взятию обвиняемого под стражу в ст.ст. 283-285. Об аресте обвиняемого следователь обязан был немедленно сообщить прокурору, который мог потребовать, если бы счел, что обвиняемый не нуждается в заключении под стражу, ограничиться менее строгой мерой пресечения. Тем самым прокурор принимал на себя ответственность за последствия такого решения, а следователь был лишен права отказаться от его исполнения или обжаловать его. Но если заключения под стражу требовал прокурор от следователя, то последний, если бы посчитал такое требование необоснованным, имел право, не исполняя его, представить дело на рассмотрение в суд. Устав уголовного судопроизводства предоставлял прокурору право требовать дополнения следствия, признанного следователем оконченным, независимо от того, передавал ли он его в суд для рассмотрения или предлагал прекратить его за отсутствием признаков преступления или по другим основаниям, предусмотренным ст. 277. Эта норма вызвала наибольшее число конфликтов между прокуратурой и следствием. По утверждению одного из следователей, «около трети, если не больше, всех возвращенных (прокурорами С. К.) следствий падает на требование 1,1 Судебные уставы... С. 125— 126. 112Устав уголовного судопроизводства. С. 399 |