|
винительный акт на основании имеющихся у прокурора сведений без всякого следствия». Вопрос о реформе дознания и следствия рассматривался в 1890-х годах комиссией по пересмотру судебных уставов, возглавлявшейся министром юстиции Н.В. Муравьевым. В частности, обсуждались и предложения расширить деятельность прокурорских работников в производстве дознания, предоставить прокурорам монопольное право на возбуждение следствия. Но, как известно, решения этой комиссии также не были реализованы ни в законодательстве, ни в судебной практике. И в дальнейшем положение прокурора в стадии предварительного расследования практически не изменилось. Именно прокурору или его товарищу доверили судебные уставы начинать производство на этой стадии. Получив дело, законченное судебным следователем, прокуратура должна была в течение недели рассмотреть его и принять соответствующее решение. При этом необходимо было ответить на следующие вопросы: 1) подлежит ли дело ведению прокурорской власти; 2) произведено ли следствие с надлежащей полнотой; 3) следует ли обвиняемого предать суду, или дело должно быть прекращено или приостановлено. Так, начальник Курского губернского жандармского управления отношением 24 октября 1896 года за № 1359 уведомлял товарища прокурора, что «...возбужденная переписка о произнесении оскорбительных слов против Особы Государя Императора крестьянином Страмоном Петровым Авдеевым, за недоказанностью факта преступления, по соглашению с Господином Прокурором Харьковской Судебной Палаты, дальнейшим произвол23 ством с передачей в суд было прекращено». Показателен случай, произошедший в 1912 году. Управляющий акцизными сборами Курской губернии Б. Ленисейский обратился с просьбой прокурору Курского окружного суда «...какое движение дано Вами в поимке грабителей обозов и разгроме винной лавки произошедших еще в но92 |
346 В начале 80-х годов была создана еще одна комиссия для пересмотра порядка производства предварительного следствия, которая также пришла к выводу, что отсутствует «достаточно энергичный» прокурорский надзор за производством дознания и следствия: «Представители прокурорского надзора лишь в виде исключения присутствуют на месте производства следственных действий и оказывают этим путем живое воздействие на ход следствия и еще реже осуществляют свое право поручать полиции и лично производить дознания. Равным образом не находит себе надлежащего применения и ст. 545 Устава уголовного судопроизводства (которая предоставляла прокурору право передавать дело в суд без производства предварительного следствия С. К.), и в результате получается обременение следственных участков делами, по которым прокурорским надзором мог быть составлен обвинительный акт на основании имеющихся у прокурора сведений без всякого следствия». Вопрос о реформе дознания и следствия рассматривался в 1890-х годах комиссией по пересмотру судебных уставов, возглавлявшейся министром юстиции Н.В. Муравьевым. В частности, обсуждались и предложения расширить деятельность прокурорских работников в производстве дознания, предоставить прокурорам монопольное право на возбуждение следствия. Но, как известно, решения этой комиссии также не были реализованы ни в законодательстве, ни в судебной практике. И в дальнейшем положение прокурора в стадии предварительного расследования практически не изменилось. Высочайше учрежденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части // Труды. СПб., 1895. Т. 1. С. 136. 347 Как заметил Н.В. Муравьев, раскрыть роль прокурора в уголовном процессе «значит коснуться почти всего процесса с самых капитальных сторон его». Эти слова в полной мере могут быть отнесены и к стадии предания суду. Именно прокурору или его товарищу доверили судебные уставы начинать производство на этой стадии. Получив дело, законченное судебным следователем, прокуратура должна была в течение недели рассмотреть его и принять соответствующее решение. При этом необходимо было ответить на следующие вопросы: 1) подлежит ли дело ведению прокурорской власти, 2) произведено ли следствие с надлежащей полнотой и 3) следует ли обвиняемого предать суду, или дело должно быть превращено или приостановлено. Заметим, что в соответствии со сложившейся практикой и разъяснениями Сената дело могло быть направлено на доследование, как правило, прокурором или обвинительной камерой судебной палаты. Суд, приступив к рассмотрению дела, мог направить его следователю только в случае, когда на судебном следствии обнаружились признаки другого более тяжкого преступления. Таким образом, именно на прокурора возлагалась ответственность за достаточность доказательств, собранных на предварительном следствии. Но его право обращать дело к доследованию было ограничено Уставом. Ему, как уже отмечалось, было запрещено, «под опасением законной ответственности», требовать дополнения следствия «сведениями несущественными». Кроме того, в законе был предписан порядок предания суду по делам, совершенным несколькими лицами. Он не мог сам прекратить или приостановить Муравьев Н.В. Общие основания прокурорской деятельности по уголовным делам//Журнал гражданского и уголовного права. 1892. Кн. 2. С. 1. |