|
ябре 1905 года? », на что от прокурора был дан ответ «...имею честь сообщить Вашему Превосходительству, что дела: 1. О разграблении 2 ноября 1905 года обоза с казенным вином; 2. О разграблении 3 ноября 1905 года обоза с казенным вином; 3. О разграблении 3 ноября 1905 года обоза с казенным вином в одной версте от Слободы Чернянки Старооскольского уезда по определению Курского Окружного Суда от 18 августа 1906 года прекращены за необнаружением виновных, при этом присовокупляю, что: дело о крестьянах Василии Павлове Губине, Алексее Иванове Гуляеве, Константине Григорьеве Князеве, Иване Егорове Кортове, Владимире Петрове Куцевалове обвиняемых в разгроме казенной винной лавки № 571 в слободе Чернянке Старооскольского уезда прекращено за недоказанчч 24 ность». Отметим, что в соответствии со сложившейся практикой и разъяснениями Сената дело могло быть направлено на доследование, как правило, прокурором или обвинительной камерой судебной палаты. Суд, приступив к рассмотрению дела, мог направить его следователю только в случае, когда на судебном следствии обнаружились признаки другого более тяжкого преступления. Таким образом, именно на прокурора возлагалась ответственность за достаточность доказательств, собранных на предварительном следствии. Заключение прокурора о предании обвиняемого суду излагалось в форме обвинительного акта, который представлялся в зависимости от подсудности прокурору судебной палаты или окружному суду. В связи с этим интерес представляет циркуляр, разосланный прокурорам судебных палат и окружных судов из Третьего уголовного отделения Первого департамента Министерства юстиции. В нем говорилось: «...на основании § 35 Наказа Генерал-Прокурора, чинам прокурорского надзора вменяется в обязанность в заключительных пунктах составляемых ими об93 |
347 Как заметил Н.В. Муравьев, раскрыть роль прокурора в уголовном процессе «значит коснуться почти всего процесса с самых капитальных сторон его». Эти слова в полной мере могут быть отнесены и к стадии предания суду. Именно прокурору или его товарищу доверили судебные уставы начинать производство на этой стадии. Получив дело, законченное судебным следователем, прокуратура должна была в течение недели рассмотреть его и принять соответствующее решение. При этом необходимо было ответить на следующие вопросы: 1) подлежит ли дело ведению прокурорской власти, 2) произведено ли следствие с надлежащей полнотой и 3) следует ли обвиняемого предать суду, или дело должно быть превращено или приостановлено. Заметим, что в соответствии со сложившейся практикой и разъяснениями Сената дело могло быть направлено на доследование, как правило, прокурором или обвинительной камерой судебной палаты. Суд, приступив к рассмотрению дела, мог направить его следователю только в случае, когда на судебном следствии обнаружились признаки другого более тяжкого преступления. Таким образом, именно на прокурора возлагалась ответственность за достаточность доказательств, собранных на предварительном следствии. Но его право обращать дело к доследованию было ограничено Уставом. Ему, как уже отмечалось, было запрещено, «под опасением законной ответственности», требовать дополнения следствия «сведениями несущественными». Кроме того, в законе был предписан порядок предания суду по делам, совершенным несколькими лицами. Он не мог сам прекратить или приостановить Муравьев Н.В. Общие основания прокурорской деятельности по уголовным делам//Журнал гражданского и уголовного права. 1892. Кн. 2. С. 1. 348 следствие, а должен был представить свое заключение по этому вопросу на рассмотрение суда. Заключение прокурора о предании обвиняемого суду излагалось в форме обвинительного акта, который представлялся в зависимости от подсудности прокурору судебной палаты или окружному суду. По делам частного обвинения ни обвинительного акта, ни иного заключения прокурора не требовалось. Однако прокурор имел право следить за его производством, присутствовать в зале судебного заседания и в том случае, когда обнаруживался его публичный характер, вступать в дело. В делах публично-частного характера, указанных в ст. 157 Уложения о наказаниях, прокурор, оставляя потерпевшему инициативу преследования, принимал на себя поддержание обвинения в дальнейшем уже на общих основаниях. Прокурор судебной палаты на ее заседании, посвященном преданию суду, зачитывал заключение местного прокурора и представлял по необходимости свои комментарии к нему. Дальнейшее рассмотрение этого вопроса продолжалось без него. В тех случаях, когда судебная палата принимала определение о предании суду такого обвиняемого, в отношении которого прокурор окружного суда полагал дело прекратить, прокурор судебной палаты должен был поручить дальнейшее ведение дела в суде кому-либо другому из своих подчиненных или принять его непосредственно к своему исполнению, но не требовать, чтобы прокурор окружного суда поддерживал обвинение вопреки своему убеждению (ст. 539 Устава уголовного судопроизводства). Власть прокуратуры по возбуждению некоторых категорий дел и преданию суду была ограничена. Прокурор не мог направить обвинение в суд без санкции соответствующих государственных |