|
институционализированы, их выполнение жестко контролируется и стимулируется соответствующими санкциями. Не допускающие формализации моральные императивы действуют в непосредственной практике человеческого общения. Нравственные нормы являются не только внешними регуляторами межличностных отношений, но затрагивают тонкие механизмы внутренней поведенческой мотивации. В то время как правовые нормы предполагают разделение субъекта и объекта регулирования, мораль, напротив, основывается на саморегулировании, на совпадении субъекта и объекта. Необходимым условием регулятивного функционирования морали выступает личная свобода индивида, а контроль над выполнением ее норм осуществляет совесть. * Тесные связи между моралью и правом могут в некоторых случаях порождать конфликты. Может, в частности, случиться, что та или иная норма, установленная в правовом поле, будет отвергаться членами сообщества из-за моральных побуждений, например, военными, которым дали приказ выполнить то, что противоречит их религиозным или нравственным убеждениям (допустим, солдатами, по политическим или религиозным мотивам уклоняющимися от призыва и т.д.). Такая ситуация совершенно исключается концепцией Подгурецкого. Должна ли правовая норма отступать перед нормой морали, или следует ратовать за приоритет права? У социолога, например, ответ не вызывает сомнений: подчиняться следует правовой норме, поскольку до тех пор, пока она остается в силе, такая норма отражает волю социальной группы, тогда как моральная норма должна подпадать под приоритет правовой нормы до того времени, пока она не обретет признание группы. Право, во всяком случае, на формальном уровне, в равной мере защищает и оберегает интересы всех членов общества. Поэтому оно выступает в роли регулятора всей социальной системы в целом. Кроме того, право в современном обществе является своего рода унифицированным регулятором всей социальной жизни, поскольку в силу своего всеобщего характерар регулирует действие других регуляторов. Правовое общество, то есть 53 |
Правовое сознание тесно связано с моральным сознанием. Правовые нормы, как и принципы морали, являются социально общезначимыми и в силу этого общеобязательными. Однако несмотря на взаимное пересечение сфер морального и правового регулирования между социальным функционированием моральных и правовых норм имеются глубокие различия. ПраФ вовые предписания формальны по своему характеру и институционализированы, их выполнение жестко контролируется и стимулируется соответствующими санкциями. Не допускающие формализации моральные императивы действуют в непосредственной практике человеческого общения. Нравственные нормы являются не только внешними регуляторами межличностных отношений, но затрагивают тонкие механизмы внутренней поведенческой мотивации. В то время как правовые нормы предполагают разделение субъекта и объекта регулирования, мораль, напротив, основывается на саморегулировании, на совпадении субъекта и объекта. Необходимым условием регулятивного функционирования морали выступает личная свобода индивида, а контроль над выполнением ее норм осуществляет совесть. Тесные связи между моралью и правом могут в некоторых случаях порождать конфликты. Может, в частности, случиться, что та или иная норма, установленная в правовом поле, будет отвергаться членами сообщества из-за моральных побуждений, например, военными, которым дали приказ выполнить то, что противоречит их религиозным или нравственным убеждениям ^ (допустим, солдатами, по политическим или религиозным мотивам уклоняющимися от призыва и т.д.). Такая ситуация совершенно исключается концепцией Подгурецкого. Должна ли правовая норма отступать перед нормой морали, или следует ратовать за приоритет права? Для социолога ответ не вызывает сомнений: подчиняться следует правовой норме, поскольку до тех пор, пока она остается в силе, такая норма отражает волю социальной группы, тогда как моральная норма должна подпадать под приоритет правовой нормы до того времени, пока она не обретет признание группы. Право, во всяком случае на формальном уровне, в равной мере защищает и оберегает интересы всех членов общества. Поэтому оно выступает в роли регулятора всей социальной системы в целом. Кроме того, право в современном обществе является своего рода унифицированным регулятором всей .социальной жизни, поскольку в силу своего всеобщего характера регулирует действие других регуляторов. Правовое общество, то есть общество, где право в полной мере стало всеобщим регулятором, характеризуется его доминированием над всеми другими социальными регуляторами. Этому состоянию общества соответствует такой уровень развития правосознания и правовой культуры, когда правовой способ разрешения разнообразных социальных конфликтов признается единственно возможным. В противоположность этому в обществах переходного типа, не достигших стадии правового государства, правовая культура иная, что обусловлено длительным господством традиционно иного соотношения права и морали как социальных регуляторов. В частности, в России процесс формирования правовой культуры развивался в контексте противостояния права и морали, причем побеждала, в отличие от западноевропейских традиций, мораль. Ниже мы подробнее вернемся к этой теме. Пока ограничимся только констатацией того, что современные отечественные теоретики права (в частности, B.C. Нерсесянц) критически относятся к этому традиционному для России предпочтению: “Закон (позитивное право) должен быть правовым, но не моральным, религиозным и т.д. Морализация закона столь же ошибочна и вредна, как и узаконение (огосударствление) морали”. В то же время некоторые современные представители философии права (к примеру, Э.Ю.Соловьев) стремятся оставаться в рамках отечественной традиции правопонимания, настаивая на наличии в правосознании аспекта моральной оценки: “Правосознание нельзя понимать как простое отражение господствующих законов и установлений, как повседневную “юридическую компетентность”. Пра |