|
субъекта. Своеобразие индивидуальности применительно к праву проявляется прежде всего в том, что она выступает как индивидуально-личностное выражение всеобщего в «Homo (Persona) suijuris» («человеке своего права»). Если вернуться к проблеме гражданского общества и предъявляемых им требований к личности, то можно предположить, что высший диспозиционный уровень структуры личности, типологически соответствующей гражданскому обществу, по-видимому, образует система правовых ценностей и ориентации,* отвечающих высокому уровню социально-правовых потребностей личности в ее самореализации, причем в конкретно-исторических формах жизнедеятельности, характерных для образа жизни данного общества и социальных страт, к которым принадлежит индивид и с которыми он себя идентифицирует. Понимая правовую ориентацию достаточно широко не только как элемент мотивационной структуры индивидуального поступка, но как феномен, имеющий глубокие социокультурные корни, следует обратиться к понятию правовой ментальности и правового менталитета, то есть перейти на социетальный уровень рассмотрения. В современных исследованиях по социальной и исторической психологии под ментальностью понимается совокупность осознанных и неосознанных психологических установок и предрасположенностей индивида действовать, мыслить, чувствовать, воспринимать и постигать мир определенным образом . Исследователи проблем ментальности и менталитета среди характерных черт российского менталитета называют и харизматическое отношение к власти и государству, и правовой нигилизм, проявляющийся в слабом знании своих прав и возможностей и в отрицании любых нравственно-правовых регуляторов жизнедеятельности. Во многом такая специфика правового менталитета россиян объясняется особенностями исторического развития российского общества. Если западное общество имеет давнюю традицию ПА —— Подробнее об этом см.: Дрепа Г.Н., Дмитриев А.Н., Дмитриев Э.Я. Ментальность и менталитет Российского общества: к анализу механизмов рефлексивного взаимодействия // Российское сознание: психология, культура, политика: Материалы // Междунар. конф. по исторической психологии российского сознания. Самара: Изд-во СГПУ, 1997. С. 92, 93-100. 64 |
неотчуждаем. С точки зрения правового содержания он включает в себя всю совокупность личных, социальных, политических и других прав человека. Он подразумевает признание приоритета ценностей индивидуального развития, творческой самореализации, потребностей мировоззренческой ориентации субъекта. Своеобразие индивидуальности применительно к праву проявляется прежде всего в том, что она выступает как индивидуально-личностное выражение всеобщего в «Homo (Persona) sui juris» («человеке своего права»). Если вернуться к проблеме гражданского общества и предъявляемых им требований к личности, то можно предположить, что высший диспозиционный уровень структуры личности, типологически соответствующей гражданскому обществу, по-видимому, образует система правовых ценностей и ориентаций, отвечающих высокому уровню социально-правовых потребностей личности в ее самореализации, причем в конкретно-исторических формах жизнедеятельности, характерных для образа жизни данного общества и социальных страт, к которым принадлежит индивид и с которыми он себя идентифицирует. Понимая правовую ориентацию достаточно широко не только как элемент мотивационной структуры индивидуального поступка, но как феномен, имеющий глубокие социокультурные корни, следует обратиться к понятию правовой ментальности и правового менталитета, то есть перейти на социетальный уровень рассмотрения. В современных исследованиях по социальной и исторической психологии под ментальностью понимается совокупность осознанных и неосознанных психологических установок и предрасположенностей индивида действовать, мыслить, чувствовать, воспринимать и постигать мир определенным образом1. Исследователи про1Подробнее об этом см.: Дрена Г.Н., Дмитриев А Л . Дмитрием Э.Я. Ментальность и менталитет Российского общества: к анализу механизмов рефлексивного взаимодействия //Российское сознание: психология, культура, политика: Материалы //Международной конференции по исторической психологии российского сознания. Самара: Изд-во СГИУ, 1997. С. 92.93-100. блем ментальности и менталитета среди характерных черт российского менталитета называют и харизматическое отношение к власти и государству, и правовой нигилизм, проявляющийся в слабом знании своих прав' и возможностей и отрицании любых нравственно-правовых регуляторов жизнедеятельности. Во многом такая специфика правового менталитета россиян объясняется особенностями исторического развития российского общества. Если западное общество имеет давнюю традицию существования институциональных структур, основанных на действии формального права, что создало и закрепило у масс населения "юридическое мировоззрение" и прочную правовую установку, то исторический путь России был другим: православная религия, в отличие от католицизма, ориентировала на приоритет обычного права, а не на развитие рационального начала в праве. На наличие глубокого различия между европейско-католическим и российско-православным отношением к праву указывает, в частности, С.С. Аверинцев. По его мнению, католическая духовность органично впитала в себя дух римской правовой культуры вместе с его базисной составляющей договорной традицией регламентации правоотношений. Договорное начало проникло и в средоточие сакральных ценностей католицизма. По мнению С.С. Аверинцева, католический идеал святости как модель индивидуального и социального поведения включал в себя бережное отношение к автономности личности кающегося грешника: "Индивиды "падшие", грешные, и потому их надо защитить друг от друга; вокруг каждого должна быть зона дистанции, создаваемая вежливостью, а их отношения регулируются договором. Когда читаешь католические книги по моральной теологии, поражаешься, как подробно там оговариваются границы права ближнего на свои личные секреты, не подлежащие разглашению под страхом греха, и тому подобные загородочки вокруг территории индивидуального бытия, и насколько часто 58. Гражданское или корпоративное общество? Перспектива для России / Под ред. Ю.А. Красина. М., 1998. 59. Гранат Н. Л. Правосознание и правовая культура //Юрист. 1998, № 11/ 12. 60. Гревцов Ю.И. Очерки теории и социологии права. СПб., 1996. 61. Гундарев И. Парадоксы российских реформ. М., 1997. 62. Гуревич А.Я. Смерть как проблема исторической антропологии: о новом направлении в зарубежной историографии/Юдиссей, 1989. М., 1989. 63. Дарендорф Р. Мораль, институты и гражданское общество //Путь, 1993, № 3. 64. Демидов А.И. Политический радикализм как источник правового нигилизма //Государство и право. 1992. №4. 65. 10 лет российских реформ глазами россиян. Аналитический доклад. Подготовлен в сотрудничестве с Представительством Фонда имени Фридриха Эберта в Российской Федерации. Институт комплексных социальных исследований РАН. Российский независимый институт социальных и национальных проблем. М., 2002. 66. Дилигенский Г. Российский горожанин конца девяностых: генезис постсоветского сознания. М., 1998. 67. Дилигенский Г.Г. Что мы знаем о демократии и гражданском обществе? //Pro et Contra. Гражданское общество. М., Осень. 1997. 68. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. В 30 т. М., 1972-1990. Т. 4. 69. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. В 30 т. М., 1972-1990. Т. 25. 70. Дрепа Г.Н., Дмитриев А.Н., Дмитриева Э.Я. Ментальность и менталитет Российского общества: к анализу механизмов рефлексивного взаимодействия //Российское сознание: психология, культура, политика: Материалы //Международной конференции по исторической психологии российского сознания. Самара: Изд-во СГПУ, 1997. 71. Дюркгегш Э. О разделении общественного труда. Одесса. 1900. |