|
119 ответственность, означающую определение точного круга дел работника, порученных ему операций, заданий. Специфику управленческой ответственности, а именно ее позитивный характер, он аргументирует следующим: «творческая работа (а таковой является работа по управлению) вряд ли возможна лишь под угрозой санкций уже по той причине, что страх наказания неизбежно сковывает инициативу, нередко связанную с разумным риском». О.Э. Лейст считает, что если просчеты в управленческой работе обусловлены недостаточной квалификацией работника, отсутствием необходимых способностей и т. п., речь должна идти не о привлечении его к ответственности, а о повышении квалификации, переводе на другую работу и пр . Для него это есть проявление «позитивной» ответственности. Из сказанного можно заключить, что о юридической ответственности во властеотношениях, в сфере управления вообще нельзя вести речь. В начале XX в. А.С. Алексеев, возражая своим коллегам по поводу невозможности применения юридической ответственности к министрам ввиду «текучести и многосложности» политической деятельности, писал: «Как бы изменчива и разнообразна политическая жизнь ни была, она, тем не менее, не представляет собою беспорядочного хаоса, а выливается в известные, более или менее устойчивые, типические формы, которые могут быть урегулированы общими правилами. Если нельзя предписать мудрое правление, то, во всяком случае, возможно, предусмотреть правительственные акты, нарушающие бесспорные требования правового порядка и основные права граждан, гарантированные конституцией» . Российским законодателем в настоящее время не урегулированы некоторые вопросы юридической ответственности должностных лиц и См.: Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1981. С. 218-223, 230, 232-233. 2 Алексеев А.С. Безответственность монарха и ответственность |
239 2) «функциональную ответственность», происходящую из функций, целей, задач органа; 3) персональную ответственность, означающую определение точного круга дел работника, порученных ему операций, заданий'. Специфику' управленческой ответственности, а именно ее позитивный характер, он аргументирует следующим: «творческая работа, (а таковой является работа по управлению) вряд ли возможна лишь под угрозой санкций уже по той причине, что страх наказания неизбежно сковывает инициативу, нередко связанную с разумным риском»12. О.Э. Лейст считает, что если просчеты в управленческой работе обусловлены недостаточной квалификацией работника, отсутствием необходимых способностей и т. п., речь должна идти не о привлечении его к ответственности, а о повышении квалификации, переводе на другую работу и пр.3 Для него это есть проявление «позитивной» ответственности. Из сказанного можно заключить, что о юридической ответственности во властеотношениях, в сфере управления вообще нельзя вести речь? В начале XX в. А.С. Алексеев, возражая своим коллегам по поводу' невозможности применения юридической ответственности к министрам ввиду «текучести и многосложности» политической деятельности, писал; «Как бы изменчива и разнообразна политическая жизнь ни была, она, тем не менее, не представляет собою беспорядочного хаоса, а выливается в известные, более или менее устойчивые, типические формы, которые могут быть урегулированы общими правилами. Если нельзя предписать мудрое правление, то, во всяком случае, возможно предусмотреть правительственные акты, нарушающие бесспорные требования правового порядка и основные права граждан, гарантированные конституцией»4. Российским законодателем в настоящее время не урегулированы некоторые вопросы юридической ответственности должностных лиц и 1См.: Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М„ 1981. С. 218-223. *Там же. С. 230. 3Там же. С. 232 233, 4Алексеев А.С. Безответственность монарха и ответственность правительства. М„ 1907. С. 55-56. |