|
подготовкой, но проблемы возникали с преломлением знаний в практику. Именно такую ситуацию имел в виду молодой офицер Н. Бутовский, публикуя выдержки из дневника поручика H.: «Странно. Я не был глуп, а между тем наделал целый ряд глупостей, изобличающих во мне человека пустого и маловоспитанного. Я прошел с успехом оба курса военного училища, но о пользе приобретенных знаний и дальнейшем продолжении своего образования почти не думал; перед самым же выпуском все мечты мои были сосредоточены на форме... Погоня за элегантностью была первой причиной моих промахов... Поступив в полк, я не имел должного представления о дисциплинарной и служебной вежливости... Мой бывший взводный офицер, поставивший мне 12 баллов за ответ по дисциплинарному уставу, едва ли догадывался о том, что в практическом приложении этого устава я окажусь порядочным неучем» . Вместе с тем, Великий князь Константин Константинович, отмечая важность правового воспитания юнкеров, подчеркивал, что «... общий закон, требуя от начальника строгого охранения во вверенной ему части дисциплины и порядка, вместе с тем обязывает его в отношениях с подчиненными быть справедливым, входить в нужды их, быть в потребных случаях их советником и руководителем и, не оставляя проступков и упущений без взыскания, избегать <) всякой неуместной строгости, не оправдываемой требованиями службы... » . Система воспитания в военных училищах в начале XX века строилась в соответствии с «Положением о военных училищах» от 1894г., в котором обосновывались цели правового воспитания в военных училищах: глубокое укоренение чувства верноподданнического и воинского долга; развитие и упрочение сознания о высоком значении воина, призванного к защите Престола и Отечества; прочное усвоение воинской дисциплины и чинопочитания; поддержание между юнкерами духа доброго товарищества, с должной в порядке службы подчиненностью к старшим из них по званию3. 1Бутовский Н. Промахи молодого офицера. СПб., 1895. С. 3-4. "Голушко Ю.А., Колесников A.A. Школа российского офицерства. М., 1993. С. 97. 3Петров А. Н. Исторический очерк Павловского военного училища, Павловского кадетского корпуса и Императорского военно-сиротского дома. 1798-1898. СПб., 1898. С. 618. 67 |
строго придерживаться учебника всякое отклонение от его содержания немедленно пресекалось экзаменатором. В своих воспоминаниях генерал A.A. Игнатьев, давая оценку годам обучения в академии Генерального штаба, писал, что "...мы были невеждами в социальных вопросах. В военном отношении наше сознание было отравлено позиционными, пассивно-оборонительными тенденциями. Мы не вполне были ориентированы в современных технических средствах войны" [80, с.113]. И далее он вспоминал, что "...участников турецкой войны 1877-1878 годов оставалось мало, а молодое поколение офицеров привыкло исполнять военную службу как всякое другое ремесло мирного времени. В них больше воспитывали чувство верности престолу, чем чувство тяжелой военной ответственности перед Родиной. Быть может, именно поэтому никому еще както не верилось, что такое событие, как война, может нагрянуть столь просто и неожиданно" [208, с. 142]. Что же касается выпускников военных училищ, то они вливались в армейскую среду с достаточно богатым арсеналом общеобразовательных знаний, хорошей теоретической военной подготовкой, но проблемы возникали с преломлением знаний в практику. Именно такую ситуацию имел в виду молодой офицер Н. Бутовский, публикуя выдержки из дневника поручика H.: "Странно. Я не был глуп, а, между тем, наделал целый ряд глупостей, изобличающих во мне человека пустого и маловоспитанного. Я прошел с успехом оба курса военного училища, но о пользе приобретенных знаний и дальнейшем продолжении своего образования почти не думал; перед самым же выпуском все мечты мои были сосредоточены на форме... Погоня за элегантностью была первой причиной моих промахов... Поступив в полк, я не имел должного представления о дисциплинарной и служебной вежливости... Мой бывший взводный офицер, поставивший мне 12 баллов за ответ по дисциплинарному уставу, едва ли догадывался о том, что в практическом приложении этого устава я окажусь порядочным неучем" [20, с.3-4]. 190 В Главном управлении военно-учебных заведений считали, что на всех членах учебно-воспитательной корпорации, включая директоров и начальников военно-учебных заведений, офицеров-воспитателей и преподавателей "лежит нравственная обязанность усердным и честным служением своему долгу, строгой исполнительностью, ...благим примером собственной жизни и добрыми между собой отношениями единодушно способствовать успеху воспитательного дела" [41, с.97]. Подчеркивалось и следующее: "...общий закон, требуя от начальника строгого охранения во вверенной ему части дисциплины и порядка, вместе с тем обязывает его в отношениях с подчиненными быть справедливым, входить в нужды их, быть в потребных случаях их советником и руководителем и, не оставляя проступков и упущений без взыскания, избегать всякой неуместной строгости, не оправдываемой требованиями службы..." [41, с.97]. Таким образом, мы видим, что, будучи судьей проступков своих питомцев, воспитатель должен был помнить, что наказание не должно быть актом возмездия, а только средством воспитания, причем такого, которое бы не оскорбляло и не унижало личное достоинство воспитанника военно-учебного заведения. Вся деятельность офицеров-воспитателей в военно-учебных заведениях Российской Империи была направлена на формирование "идеального" офицера, которого можно было охарактеризовать словами выдающегося русского полководца A.B. Суворова: "Весьма смел, но без запальчивости, скор без опрометчивости, деятелен без легкомыслия, подчинен без униженности, непринужден без лукавства, тверд без упрямства, скромен без притворства, основателен без педантства, приятен без ветрености, благорасположен без коварства, проницателен без пронырства, откровенен без простодушия, приветлив без околичностей, услужлив без корыстолюбия". Рассмотрим подробнее организацию воспитательной работы в основных типах военно-учебных заведений Российской Империи. 259 |