|
зяйства, любой сбой даже в каком-либо одном производственном звене увеличивает количество сбоев в других звеньях и порождает новые потоки информации, циркулирующие по каналам управления и требующие принятия быстрых решений при неизменном в целом времени, отведенном на этот процесс. Последнее 10-летие XX века наглядно показало к каким катастрофическим последствиям ведут сбои, обусловленные разрывом хозяйственных связей в масштабе ранее единой страны. Рост "цены времени" и "цены ошибки" требуют, с одной стороны, ускорения принятия решений в управлении производством, а с другой исключения неправильных решений из практики управления. Это означает, что управление, становясь все более сложной системой, должно становиться более интенсивным и качественным. Из теории надежности известно, что чем из большего числа элементов состоит система, тем больше необходимо повышать надежность составляющих ее элементов, поскольку надежность функционирования системы в целом равна произведению надежностей функционирования этих элементов. Проблема же повышения надежности также становится все более сложной, поскольку, чем сложнее элементы системы, тем сложнее процесс управления ими, и тем, следовательно, сложнее повышать их качество. Качественное же управление более сложными системами требует и более разнообразной и качественной информации, что ведет к росту трудоемкости управления, а в условиях ограниченного времени к организационным сложностям в сборе и обработке информации, к информационной перегрузке руководителей, неизбежно связанной с ошибками в принятых решениях. Следовательно, одним из важнейших факторов, определяющих сложность управления как системы, является рост числа элементов (управляемых звеньев), составляющих эту систему. Академик В.М. Глушков по этому поводу говорил: "Когда хозяйственных единиц становится больше в десять раз, число связей между ними возрастает в сто раз и в сто раз возрастает сложность управления" [37, с. 89]. Бесспорно, что с ростом числа взаимосвязанных 17 |
формации должен обеспечить ликвидацию конфликтов, возникших либо на стыках внутри объекта управления, либо на стыках этого объекта с внешней средой путем принятия адекватных конфликтным ситуациям решений. Под конфликтом в общем виде, как уже выше было отмечено, нами понимается различие между желаемым (планируемым) и фактическим состоянием объекта управления. Но поскольку крупные промышленные машиностроительные комплексы, являющиеся объектом наших исследований, имеют сложную организационную структуру, обусловленную сложными технико-технологическими параметрами производства, и в связи с этим тесные производственные взаимосвязи между собой, то, вопервых, больше становится стыков, где, как правило, и возникают проблемы, и поэтому растет вероятность появления рассогласований, а вовторых, сложнее становится увязывать взаимные интересы различных сторон, поскольку они нередко неоднозначны и затрагивают сразу несколько стыков. Таким образом, рост сложности управления процесс объективный. Это одна сторона проблемы. Вторая заключается в том, что рост сложности управления должен сопровождаться ростом его качественных и количественных характеристик. И это тоже объективная закономерность, поскольку управление более сложным объектом с неизменным качеством и интенсивностью ведет к росту числа сбоев в его функционировании и, следовательно, к увеличению материального ущерба. Последнее обусловлено тем, что при росте взаимосвязей и взаимозависимостей между звеньями производственной системы, любой сбой даже в какомлибо одном производственном звене увеличивает количество сбоев в других звеньях и порождает новые потоки информации, циркулирующие по каналам управления и требующие принятия быстрых решений при неизменном в целом времени, отведенном на этот процесс. Сделанный нами выше вывод о росте "цены времени" и "цены ош ибки", требует, с одной стороны, ускорения принятия решений в управлении производством, а с другой исключения неправильных решений из прак тики управления. Это означает, что управление, становясь все более сложной системой, должно становиться более интенсивным и качественным. Но из теории надежности известно, что чем из большего числа элементов состоит система, тем для сохранения даже неизменной надежности необходимо повышать надежность составляющих ее элементов, поскольку надежность функционирования системы в целом равна произведению надежностей функционирования этих элементов. Проблема же повышения надежности также становится все более сложной, поскольку чем сложнее элементы системы, тем сложнее процесс управления ими, и тем, следовательно, сложнее повышать их качество. Сформулированный У.Р. Эшби [272] закон необходимого разнообразия гласит, что только разнообразие может уничтожить разнообразие. Иначе говоря, качественное управление более сложными системами требует и более разнообразной и качественной информации, что ведет к росту трудоемкости управления, а в условиях ограниченного времени к организационным сложностям в сборе и обработке информации, к информационной перегрузке руководителей, неизбежно связанной с ошибками в принятых решениях. Следовательно, одним из важнейших факторов, определяющих сложность управления как системы, является рост числа элементов (управляемых звеньев), составляющих эту систему. Академик В.М. Глушков по этому поводу говорил: "Когда хозяйственных единиц становится больше в десять раз, число связей между ними возрастает в сто раз и в сто раз возрастает сложность управления" [147, с. 89]. В этом утверждении, есть элементы дискуссионности в части количественных взаимозависимостей, но бесспорно то, что с ростом числа взаимосвязанных хозяйственных единиц сложность управления каждой из них возрастает, а эффективность функционирования падает, если каждая из них не повышает качества управления. Но так как управление строится по иерархическому принципу, то каждое звено имеет свою систему управления, надежность функционирования которой непосредственно определяет надежность системы вышестоя |