|
198 мых потребностей. Однако наиболее интересной, на наш взгляд, является эволюция парадигм сущности экономических интересов. В «институциональную» концепцию мы включили такие теории, как институционализм вебленовской традиции и нсоинституциоиализм. Их объединяет один общий тезис: важным фактором, влияющим на сущность экономических интересов, являются институты «создаваемые людьми рамки, которые структурируют политические, экономические и социальные взаимодействия» [53]. Эта концепция исходит из предположения, что институты возникают в результате действий людей, но не обязательно в результате их желаний, т. е. спонтанно. Институты «результат процессов, происходящих в прошлом, они приспособлены к обстоятельствам и поэтому являются фактором социальной инерции, психологической инерции». Таким образом, институты задают «рамки» всего последующего развития. После Второй мировой войны получает развитие неоинституционализм. В отличие от институционалистов неоинституционалисты — американские ученые Д. С. Норт (р. 1920 г.), О. И. Уильямсон (р. 1932 г.), Р. Познер и др. не отказываются от неоклассической модели человека. Их концепция экономических интересов также основана на рациональном поведении субъектов, максимизирующих свою полезность. Они расширяют се, объясняя само существование институтов максимизацией полезности. Для этого требуется расширить включенный в модель набор ограничений, в которых действует хозяйствующий субъект, включив в них «внутренние ограничения памяти и вычислительных способностей человека». Эти ограничения нашли свое отражение в теории неполной рациональности американского экономиста Г. Саймона (р. 1916 г.), которая учитывает существование не только информационных издержек, но и когнитивных ограничений. 13 ней предполагается, что индивид не только не способен собрать весь объем информации о сделке и ситуации на рынке, но не способен и обработать собранную информацию |
25 можиостей общества в текущий период удовлетворить развивающиеся потребности. Высказывание Сократа: «Как много здесь ненужных мне вещей», по нашему мнению, служит подтверждением выводам, которые можно сделать по окончании индустриальной эпохи: экономические интересы субъектов ориентированы на максимальное использование возможностей окружающей среды, населения и природного пространства; экономические интересы ориентированы на текущие материальные потребности, их не интересует последствия производства благ; «материальная» основа экономических интересов служит источником, во-первых, внешних эффектов, с которыми сталкивается общество, вовторых, формированию новых, нематериальных потребностей, как потребность выживания в сформировавшейся среде (потребность в защите окружающей среды и т.д.), в-третьих, дальнейшего развития разделения труда и его специализации на удовлетворение нематериальных потребностей, вчетвершх, создания новых типов рынков. Таким образом, реализация материальной сущности экономического интереса послужила основой формирования нового направления экономической мысли институционализма и как следствие, изменения представления о сущности экономического интереса: экономические интересы рассматривают теперь как социально-экономические. Потребительская концепция сущности экономических интересов не оспаривается и поныне, меняется смысл и направление удовлетворяемых потребностей. Однако наиболее интересной, по нашему мнению, является эволюция парадигм сущности экономических интересов. В «институциональную» концепцию мы включили такие теории, как институционализм вебленовской традиции и неоинституционализм. На наш взгляд, их объединяет один общий тезис: важным фактором, влияющим на сущность экономических интересов являются институты «создаваемые 26 людьми рамки, которые структурируют политические, экономические и социальные взаимодействия» (65, с. 25). Эта концепция исходит из предполо* жения, что институты возникают в результате действий людей, по не обязательно в результате их желаний, т.е. спонтанно. Институты «результат процессов, происходящих в прошлом, они приспособлены к обстоятельствам и поэтому являются фактором социальной инерции, психологической инерции» (31, с.202-203). Таким образом, институты задают «рамки» всего после/ дующего развития. В послевоенный период получает развитие неоинституционализм. В отличие от институционалистов неоинституционалисты Д. Порт, О. Уильямсон, Р. Познер и др. не отказываются от неоклассической модели человека. Их концепция экономических интересов также основана на рациональном поведении субъектов, максимизирующих свою полезность. Они расширяют ее, объясняя само существование институтов максимизацией полезности. Для этого требуется расширить включенный в модель набор ограничений, в кото11 рых действует хозяйствующий субъект, включив в них «внутренние ограничения памяти и вычислительных способностей человека». Эти ограничения нашли свое отражение в теории неполной рациональности Г. Саймона, которая учитывает существование не только информационных издержек, но и когнитивных ограничений (161). В ней предполагается, что индивид не только не способен собрать весь объем информации о сделке и ситуации на рынке, но не способен и обработать собранную информацию определенным образом. Саймон относит способность к обработке информации к редким ресурсам. Учет когнитивных ограничений требует пересмотра самого принципа оптимизации, лежащего в основе модели рационального выбора. Он заменяется на принцип удовлетворенности. Наконец, неоинституциональной экономикой ставится под сомнение X ' ^ экзогенный характер предпочтений и их стабильность. Д. Норт акцентирует двухсторонний характер взаимодействия институтов и процесса восприятия |