|
67 как во времена Маркса, определяет способ присвоения продуктов труда, ибо государство регулирует взаимоотношения между собственником и наемным работником. Трудящиеся имеют гарантированные государством социальные права высокий минимальный уровень зарплаты и социальные пособия по безработице. В-третьих, природа собственности претерпевает радикальные изменения. С одной стороны, происходит отделение владения собственности от распоряжения и управления его, поэтому возрастает роль менеджеров, которые нередко выступают в качестве совладельцев. С другой стороны, частная собственность в ее прежней, индивидуальной форме отошла на задний план, уступив место групповой, или акционерной собственности. Фактически любой человек может стать совладельцем собственности, приобретая акции той или иной компании. Наконец, последнее важнейшим критерием дифференциации в современном обществе выступает характер труда; в соответствии с ним выделяются такие социальные группы, как управляющие, специалисты (инженерно-технический персонал), квалифицированные и неквалифицированные рабочие. Что касается социологической интерпретации подобной дифференциации, то на Западе ее принято отождествлять с уровнем материальных благ и получаемым доходом, которые являются измеряемыми признаками. В трехчленной модели классовой структуры, принятой у нас, собственность также не имела никакого значения, она служила скорее идеологической ширмой, скрывающей реальное первенство социальных групп. Однако переход к рыночной экономике, приватизация государственной собственности, возможно, вновь повысит роль собственности, которая послужит критерием социальной дифференциации1. Появляются новые социальные группы (Т.Н. Заславская и Р.В. Рывкина насчитали 78 различных экономических групп или 1Тихонова Н.Е., Горшков М.К. Богатство н бедность в представлениях россиян // Социологические исследования. 2004. № 3. С. 50. |
72 властных полномочий, иерархической соподчинешюсти, политическим интересам, принадлежности к той или иной партии. Традиционное для марксизма понимание собственности не только как права владения средствами производства, но и как социальноэкономической категории, порождающей классовый антагонизм между эксплуататорами и эксплуатируемыми, сегодня может использоваться только в узких границах. Категория собственности как важнейший критерий социальной дифференциации во многом потеряла свои познавательные функции. Во-первых, система политической власти, которая в марксизме относится к надстройке, формируется сейчас отнюдь не на основе собственности и производственных отношений. У нее совсем другой источник — легитимный, каковым является представительная демократия. На Западе политика давно отделилась от экономики. Во-вторых, правовое государство выступает третьей силой, реіулирующей отношения между трудом и капиталом. Собственность уже не в той мере, как во времена Маркса, определяет способ присвоения продуктов труда, ибо государство регулирует взаимоотношения между собственником и наемным работником. Трудящиеся имеют гарантированные государством социальные права — высокий минимальный уровень зарплаты и социальные пособия по безработице. В-третьих, природа собственности претерпевает радикальные изменения. С одной стороны, происходит отделение владения собственностью от распоряжения и управления ею, поэтому возрастает роль менеджеров, которые нередко выступают в качестве совладельцев. С другой стороны, частная собственность в ее прежней, индивидуальной форме отошла на задний план, уступив место групповой, или акционерной, собственности. Фактически любой человек может стать совладельцем собственности, приобретая акции той или иной компании. Наконец, последнее — важнейшим критерием дифференциации в современном обществе выступает характер труда. В соответствии с ним выделяются такие социальные группы, как управляющие, специалисты (инженерно-технический персонал), квалифи цированные и неквалифицированные рабочие. Что касается социологической интерпретации подобной дифференциации, то на Западе ее принято отождествлять с уровнем материальных благ и получаемым доходом, которые являются измеряемыми признаками. В трехчленной модели классовой структуры, принятой у нас, собственность также не имела никакого значения, она служила скорее идеологической ширмой, скрывающей реальное первенство социальных групп. Однако переход к рыночной экономике, приватизация государственной собственности, возможно, вновь повысят роль собственности, которая послужит критерием социальной дифференциации1. Появляются новые социальные группы (Т.Н. Заславская и Р.В. Рывкина насчитали 78 различных экономических групп или субъектов), которые выступят в роли экономических субъектов, для которых движущим мотивом являются соображения выгоды и пользы — доход, прибыль, рентабельность, капитал. Маловероятно, чтобы отношения собственности в нашей стране стали формироваться по сценарию раннего капитализма. Скорее всего, они будут регулироваться государством. Утверждение о вторичности профессиональной структуры, ее зависимости от классовых отношений и форм собственности покоится на догматической установке. В антагонистическом обществе классовая принадлежность определяет круг профессий, которыми может овладеть человек. Иными словами, ваша профессиональная карьера всецело зависит от того, являетесь вы или нет собственником средств производства. Если это капиталистическое общество, то ваше профессиональное будущее зависит от принадлежности к рабочему классу, капиталистам или мелкой буржуазии. Но оказывается, что и в обществе, лишенном антагонизмов, т.е. при социализме, прогресс также зависит от классового признака. Классовую закреп73 1Тихонова Н.Е., Горшков М.К. Богатство и бедность в представлениях россиян И Социологические исследования. 2004. № 3. С. 50. |