Проверяемый текст
Тапчанян, Надежда Мартыновна. Правосознание и правовая культура личности в условиях обновления России (Диссертация 1998)
[стр. 42]

значительную роль играют такие институциональные составляющие, как параметры профессиональных и личностных качеств представителей юридических и смежных профессий, чиновников правоохранительных и правоприменительных органов: “Связь между юридическими ожиданиями, правоприменением и “уступчивостью” поведения носит сложный характер.
Она отчасти обусловливается институтами, имплементирующими право.
Администрация, полиция, представители юридической профессии и суды формируются путем подбора и обучения своего персонала.
Поэтому реализация правовых ожиданий зависит от структуры и деятельности представителей юридических профессий и
парапрофсссий.
Их численность, подбор и модель карьеры образуют составные части явления, которое мы называем правовой
культурой”1.
Эта цитата раскрывает содержание довольно нетрадиционного понимания правовой культуры, развиваемого голландским профессором Э.
Бланкенбургом.
Последний выводит специфику конкретной правовой культуры из национальной специфики структуры юридической профессии.
По-видимому, этот подход лишь ограниченно может использоваться в исследованиях правосознания и правовой культуры в России.
Однако с точки зрения методологии, помимо проводимой здесь идеи дифференцированного плюрализма в понимании феномена правовой культуры, концепция Бланкенбурга выгодно отличается тем, что требует от исследователя принимать во внимание этнонациональные архетипы правопонимания и институциональные традиции социально-правового строительства в конкретной стране.
Наконец, в самом деле уровень профессиональной подготовки и опыт практической деятельности специалистов-правоведов и юристов-практиков достаточно адекватно отражают уровень правовой культуры общества, так как служат индикатором социальной ценности самой профессии юриста, востребованности обществом 1 Бпаикеибург Э.
Правовая культура и шансы институциональных социальноправовых инноваций // Социологические исследования.
1997.
№7.
С.

104.
[стр. 24]

дая стереотипы вновь сформированной правовой культуры.
Поэтому сознательная правотворческая деятельность является в каком-то смысле «демиургической», формирующей более современные правовые стандарты и установки сознания.
Другим теоретическим принципом инструментального анализа правовой культуры является дифференцированный подход к ней как к сложно организованной системе разнохарактерных и постоянно взаимодействующих факторов.
«Связь между юридическими ожиданиями, правоприменением и «уступчивостью» поведения носит сложный характер.
Она отчасти обусловливается институтами, имплементирующими право.
Администрация, полиция, представители юридической профессии и суды формируются путем подбора и обучения своего персонала.
Поэтому реализация правовых ожиданий зависит от структуры и деятельности представителей юридических профессий и
парапрофессий.
Их численность, подбор и модель карьеры образуют составные * части явления, которое мы называем правовой
культурой».8 Оригинальная концепция голландского профессора Эрхарда Бланкенбурга, выводящего правовую культуру из особенностей структуры юридической профессии в разных странах не может и не должна, наверное, безоговорочно использоваться в исследованиях правосознания и правовой культуры в России, но она, помимо принципа дифференцированного плюрализма несет в себе еще ряд принципов, которые уже рассмотрены выше: в ней 24 Бланкенбург Э.
Правовая культура и шансы институциональных социально-правовых инноваций // Социологические исследования.
1997.
№7.
С.104.



[стр.,79]

«Концепция правовой культуры "суммирует” те характерные черты правовых институтов, которые отличаются друг от друга даже в западных индустриальных странах.
Эти институциональные признаки отчасти установлены самим правом: виды судов и их компетенция; мера легализма, т.е.
степень связанности публичной администрации и частных организаций точными юридическими нормами; глубина "пронизанности" различных областей социальных отношений легалистическими ожиданиями.
Хотя данные характерные признаки находятся в пределах "нормативных" ожиданий, концепция правовой культуры охватывает также различия в поведении: уровень реальной "мобилизации” юридических норм и степень имплементации сложных правовых проблем».43 Если исходить из предложенных критериев, то наиболее «западающим» качеством российской правовой культуры является все, что связано с легализмом, и с противоположной стороны с легитимизмом.
То есть с одной стороны, процедурная отрегулированность отношений между государственными и общественными органами и организациями, а с другой стороны признание обществом устанавливаемых норм отношений и связывающих этих субъектов (государство и частные организации) обязательств не могут быть признаны полноценными по существу и прозрачными по форме выражения.
Почему же так исторически сложилось, что обыденное российское правосозна79 43 Бланкенбург Э.
Правовая культура и шансы институциональных социально-правовых инноваций // Социологические исследования.
1997.
№7.
С.103-104.

[Back]