|
ния личности в обществе. Как показывают данные опросов1, большой процент отвечавших предпочитают поступать не по закону, а "по совести", и в случае противоречия между требованиями нравственности и закона отдадут приоритет "совести". Нетрудно понять, что здесь мы имеем дело с прочной и устоявшейся мотивационной установкой, которая, несмотря на внешнюю декларируемую духовность, по своей сути противостоит правовой, поскольку основывается на неправомерной абсолютизации неотрефлексированных эмоциональных движений, отождествляемых опрошенными с "голосом совести" и рассматриваемых ими как достаточное основание для невыполнения требований формального права, для нарушения закона. Таким образом, подобная установка базируется на идее эмоционального переживания блага и справедливости как своего рода "сверхправа", внося в сферу поведенческой мотивации на уровне личности и социума представление о возможности нарушать закон и ущемлять права людей, если это в данный момент, в данных обстоятельствах представилось субъект}' поступка справедливым или нравственным. Нет нужды говорить о том, что на уровне конкретных правоотношений, в конкретных жизненных ситуациях подобная противоправная по сути установка, квалифицируемая исследователями как правовой нигилизм, является социально опасной. Избегая негативных санкций со стороны правоохранительных органов, индивид приучается бояться и отрицательно, со страхом наказания, воспринимать государство как субъект и носитель права. Он стремится “обойти” закон как карательную силу и подчиняясь ему, и избегая наказания. Таким образом, внутренняя нравственность права как государственного дозволения реализовывать “естественные права” человека и “общественного договора” между государством и его подданными о гарантиях определенных отношений, необходимых прав и свобод, в таких отношениях практически 1См.: Шереги Ф.Э. Социология права: прикладные исследования. СПб., 2002. С. 68-73. |
взаимоотношений с правом. Избегая негативных санкций, гражданин приучается бояться и отрицательно, со страхом наказания, воспринимать государство, как субъект и носитель права. Он стремится «обойти» закон как карательную силу и подчиняясь ему, и избегая наказания. Таким образом внутренняя нравственность права как государственного дозволения реализовывать «естественные права» человека и «общественного договора» между государством и его подданными о гарантиях определенных отношений, необходимых праз и свобод, в таких отношениях практически выхолащивается. Моралистический подход к праву, возведенный в абсолют, становится источником деморализации правоотношений. Есть у этого парадокса и другая, не менее негативная сторона.*Ее в наиболее острой и категоричной форме сформулировал А.И. Герцен: «Русский, какого бы звания он ни был, обходит и нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно, и совершенно так же поступает правительство». Как мы видим, анализируя современную действительность, национальная традиция не умирает ни среди масс, ни среди властвующих элит. Но это традиция противоправия чрезвычайно опасная.« Ведь в эталонной для нас по многим основаниям (чистоте, рациональности, прагматичности, социализированности права и государства) Европе столетия, начиная со средних веков, ушли на то, чтобы сформулировать соответствующие философские идеи, обосновать их и воплотить в юридической практике. Народ, в конечном счете, можно принудить выполнять законные установления. Но суть-то в том, что развитое 13 Ч |