|
пастырь». Идея самодержавия была политическим символом веры русского православия. Но, несмотря на то, что православная церковь была господствующей, Россия оставалась поликонфессиональным государством, в котором существовали де-факто неправославные христианские церкви и нехристианские религиозные общины. Из-за этого внутренняя политика государства не могла игнорировать факта их существования, что выразилось в принятии соответствующих актов, закрепляющих правовое положение данной категории верующих. В Своде законов Российской империи было зафиксировано, что: «Все не принадлежащие к господствующей церкви подданные Российского государства, природные и в подданство принятые, так и иностранцы, состоящие в российской службе или временно в России пребывающие, пользуются каждый повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной»1 . Несмотря на то, что была провозглашена свобода вероисповеданий, на практике реализовывался дифференцированный принцип веротерпимости. Государство регламентировало структуру и деятельность различных конфессий, вмешиваясь в их внутренние дела. По «Своду законов Российской империи» все религии на территории страны классифицировались по трем группам: государственную (православное исповедание), терпимые (католическая, протестантская, армяно-григорианская церкви, ислам, буддизм, иудаизм, язычество) и нетерпимые (секты духоборы, молокане, иконоборцы, скопцы)2. Особый интерес вызывает исследование, проведенное протоиереем В. Цыпиным, который считает, что привилегированное положение того или иного вероисповедания было обусловлено, с одной стороны, мерой расхождения каждого из вероучений с догмами православия, а с другой 40 10 вере. Гл. VII. Свод Законов Российской империи. Издание 1857 г. Т.1.4.1. СПб., 1957. 1Свод Законов Российской империи. Т. I.* Санкт-Петербург, 1892.-С. 10. |
Последующие за реформой два столетия церковь обожествляла царскую власть, признавая царя своим верховным правителем. Император Российский провозглашался помазанником божиим, который и есть «высочайший пастырь». Идея самодержавия была политическим символом веры русского православия. Однако, несмотря на то, что православная церковь была господствующей, Россия оставалась поликонфессиональным государством, в котором существовали де-факто неправославные христианские церкви и нехристианские религиозные общины. Поэтому внутренняя политика государства не могла игнорировать факта их существования, что выразилось в принятии соответствующих актов, закрепляющих правовое положение данной категории верующих. Так, в Своде законов Российской империи было зафиксировано, что: «Все не принадлежащие к господствующей церкви подданные Российского государства, природные и в подданство принятые, так и иностранцы, состоящие в российской службе, или временно в России пребывающие, пользуются каждый повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной»1. Но несмотря на то, что была провозглашена свобода вероисповеданий, на практике реализовывался дифференцированный принцип веротерпимости Государство вмешивалось во внутренние дела различных конфессий, строго регламентировало их структуру и деятельность. Согласно «Своду законов Российской империи» все религии на территории страны делились на три группы: государственную (православное исповедание), терпимые (католическая, протестантская, армяно-григорианская церкви, ислам, буддизм, иудаизм, язычество) и нетерпимые («секты» духоборы, молокане, иконоборцы, скопцы)2. На чем основана была эта иерархия вероисповеданий? 1См.: О вере. Гл. VII .Свод Законов Российской империи. Издание 1857 г. Т.1.4.1. СПб., 1957. 2См.: Свод Законов Российской империи.Т. 1. Санкт-Петербург, 1892. С.10. 41 Представляется интересным исследование, проведенное протоиреем В. Цыпиным, который считает, что привилегированное положение того или иного вероисповедания было обусловлено, с одной стороны, мерой расхождения каждого из вероучений с догмами православия, а с другой степенью ^ конфликта с политическими интересами самодержавия1. Последний критерий более всего влиял на положение старообрядческих общин. В связи с этим интересны следующие фрагменты Уставов духовных дел иностранных исповеданий Российской империи: «Члены ЕвангелическоЛютеранской Церкви в Империи должны тщательно воздерживаться от всякого нарушения надлежащего уважения к другим свободно исповедуемым в Империи верам, на основании общих государственных узаконений, особенно л же от строго воспрещаемого всеми законами прозелитизма» . Их традиционные вероисповедания рассматривались как законные, им гарантировалось покровительство со стороны государственной власти, хотя при этом создавались также государственные гарантии против того, чтобы * возможным прозелитизмом они не наносили урон православной церкви и не вызывали трения, осложнения и вражду между подданными разных национальностей. Совсем иное отношение было к старообрядчеству, так оно имело иное происхождение. Это был раскол, потрясший религиозную жизнь самого русского народа и подорвавший его духовное единство и потому даже статус терпимого вероисповедания оно получило только при Петре I, оставаясь последние десятилетия XVII века совершенно вне закона. «Уложение о наказаниях» 1890 г. считало особым видом преступления посягательство на веру отвлечение и совращение из православия в другую веру, воспрепятствование воспитанию детей в православной или иной христианской вере, распространение ересей и расколов и др3. К виновным в ‘См.: Русская Православная Церковь и право: комментарий / Отв. ред. М.В.Ильичев. М.: БЕК, 1999. С.-30. 2Свод законов Российской империи. T.XIV. Спб. 1890. J См,: На пути к свободе совести. М., 1989. С.ЗЗ. 42 |