|
„ л « м я т » ГОСУДАРСтвгнГАЯ 41 ОДНШОШ* степенью конфликта с политическими интересами самодержавия1 . Последний критерий более всего влиял на положение старообрядческих общин. Заслуживают внимания фрагменты Уставов духовных дел иностранных исповеданий Российской империи: «Члены Евангелическо-Лютеранской церкви в империи должны тщательно воздерживаться от всякого нарушения надлежащего уважения к другим свободно исповедуемым в Империи верам, на основании общих государственных узаконениях, особенно же от строго воспрещаемого всеми законами прозелитизма»2. Их традиционные вероисповедания рассматривались как законные, им гарантировалось покровительство со стороны государственной власти, хотя при этом создавались также государственные гарантии против того, чтобы возможным прозелитизмом они не наносили урон православной церкви и не вызывали трения, осложнения и вражду между подданными разных национальностей. Другим было отношение к старообрядчеству, так как оно имело иное происхождение. Это был раскол, потрясший религиозную жизнь самого русского народа и подорвавший его духовное единство и потому даже статус терпимого вероисповедания оно получило только при Петре I, оставаясь последние десятилетия XVII века совершенно вне закона. «Уложение о наказаниях» 1890 г. считало особым видом преступления посягательство на веру отвлечение и совращение из православия в другую веру, воспрепятствование воспитанию детей в православной или иной христианской вере, распространение ересей и расколов и др.3 К виновным в этих преступлениях применялась целая система карательных мер, вплоть до каторги и ссылки в Сибирь, Закавказье. Внеисповедное состояние государством не признавалось, деятельность по распространению атеистических, материалистических взглядов подвергалась уголовному преследованию. 1Русская Православная Церковь и право: комментарий / Отв. ред. М.D.Ильичев. М.: БЕК, 1999. С.30. 2Свод законов Российской империи. T.XIV. СПб. 1890. 3На пути к свободе совести. М., 1989. С.ЗЗ. |
Представляется интересным исследование, проведенное протоиреем В. Цыпиным, который считает, что привилегированное положение того или иного вероисповедания было обусловлено, с одной стороны, мерой расхождения каждого из вероучений с догмами православия, а с другой степенью ^ конфликта с политическими интересами самодержавия1. Последний критерий более всего влиял на положение старообрядческих общин. В связи с этим интересны следующие фрагменты Уставов духовных дел иностранных исповеданий Российской империи: «Члены ЕвангелическоЛютеранской Церкви в Империи должны тщательно воздерживаться от всякого нарушения надлежащего уважения к другим свободно исповедуемым в Империи верам, на основании общих государственных узаконений, особенно л же от строго воспрещаемого всеми законами прозелитизма» . Их традиционные вероисповедания рассматривались как законные, им гарантировалось покровительство со стороны государственной власти, хотя при этом создавались также государственные гарантии против того, чтобы * возможным прозелитизмом они не наносили урон православной церкви и не вызывали трения, осложнения и вражду между подданными разных национальностей. Совсем иное отношение было к старообрядчеству, так оно имело иное происхождение. Это был раскол, потрясший религиозную жизнь самого русского народа и подорвавший его духовное единство и потому даже статус терпимого вероисповедания оно получило только при Петре I, оставаясь последние десятилетия XVII века совершенно вне закона. «Уложение о наказаниях» 1890 г. считало особым видом преступления посягательство на веру отвлечение и совращение из православия в другую веру, воспрепятствование воспитанию детей в православной или иной христианской вере, распространение ересей и расколов и др3. К виновным в ‘См.: Русская Православная Церковь и право: комментарий / Отв. ред. М.В.Ильичев. М.: БЕК, 1999. С.-30. 2Свод законов Российской империи. T.XIV. Спб. 1890. J См,: На пути к свободе совести. М., 1989. С.ЗЗ. 42 этих преступлениях применялась целая система карательных мер, вплоть до каторги и ссылки в Сибирь, Закавказье. Внеисповедное состояние государством не признавалось, деятельность по распространению атеистических, материалистических взглядов подвергалась уголовному ^ преследованию. В 80-90 годы XIX века в связи с ростом революционных проявлений ужесточилась политика царизма в отношении сектантских объединений. В «Уложение о наказаниях» были внесены новые, более жесткие уголовные статьи, направленные против «сектантов». В 1894 г. «секта» штундистов (к ним относили евангельских христиан, баптистов) была объявлена «вредной», а ее молитвенные собрания были запрещены. С 1874 по 1875 гг. было зарегистрировано 3615 уголовных дел по так называемым «религиозным преступлениям», а с 1886-1893 гг. 75401. Революционная ситуация в России в начале XX века вынудило Правительство вносить коррективы в религиозную политику. Так, Указ от 12 * октября 1904 г. «Об предначертании и усовершенствовании государственного •у порядка» предписывал принять меры к устранению религиозных стеснений . В царском Манифесте «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 г. также были обещаны гражданские свободы, в том числе и свобода вероисповедания. Однако, законодательно предоставив всем религиозным конфессиям право на свободное отправление культа, но сохранив господствующее положение православной церкви, царизм в этих указах не пошел дальше формального провозглашения свободы вероисповедания отделение церкви от государства осуществлено не было. Надо отметить, что проблемы религиозной свободы, реформы вероисповедной политики активно обсуждались и на заседаниях Государственной думы России четырех созывов. Вносилось достаточное количество проектов по этим вопросам, но приняты 1См.: Основы религиоведения./ Под ред.И.Н.Яблокова. 2изд. М.: Высш. шк., 1998. С.461. 2См.: Д.Е. Фурманов. Религия, атеизм и перестройка. На пути к свободе совести. М., 1988. С.10. 43 |