|
«демократической революции» прийти современной элите к власти и обладанию собственностью. Эти тенденции в немалой степени проявляются благодаря перестройке взаимоотношений административно-политических элит с интеллектуальными. На этом необходимо остановиться особо, поскольку формирующийся новый рисунок внутриэлитных взаимодействий, в который включены и интеллектуальные элиты, существенно отличителен и от западного варианта, где влияние интеллектуаловсущественно^ й от советского','где такое влияние было также важно, хотя и приобретало идеократические формы. Стоит подчеркнуть, что на протяжении более столетия влияние тех или иных фракций интеллектуалов на формирование политических процессов в России было весьма существенным и определенным образом афишировалось. Можно предположить, что процессы, аналогичные религиозной и идейной реформации на Западе, предшествовавшие модернизации, в России начались и реализовались в иной форме. Достаточно емко эту идею, на наш взгляд, удалось выразить писателю В.В. Кожинову: «Без особого упрощения можно утверждать, что интеллигенция России играет роль, аналогичную роли «демократических» институтов и учреждений в странах Запада, стремясь быть «посредницей» между народом и государством»1 . Здесь мы сталкиваемся с позицией, которая подчеркивает особую роль интеллектуальных элит в России, в отличие от Запада, где эти элиты и более рационализированы, и более профессионализированы. В России действительно прежде всего разночинная интеллигенция претендовала на роль духовного лидера, теснила религию и церковь и впоследствии полностью заняла их место. Поэтому межролевая борьба между политическими и интеллектуальными элитами сопровождает всю историю модернизации России, отлиСм.: Русская интеллигенция. История и судьба. М.. 1999. С. 120. |
73 влиятельных групп интеллигенции. Несмотря на незначительную числен1 ность интеллигенции в период, предшествующий модернизационнои волне XX века, она быстро наращивала свое влияние и брала в руки идеологическую инициативу в России. Этому способствовал в полной мере идеократический характер российского общества: как дореволюционного, так и советского. Можно предположить, что процессы, аналогичные религиозной и идейной реформации на Западе, предшествовавшие модернизации, в России начались и реализовались в иной форме. л Достаточно емко эту идею, на наш взгляд, удалось выразить писателю В.В. Кожинову: «Без особого упрощения можно утверждать, что интеллигенция России играет роль, аналогичную роли «демократических» институтов и учреждений в странах Запада, стремясь быть «посредницей» между народом и государством»1. Здесь мы сталкиваемся с позицией, которая подчеркивает особую роль интеллектуальных элит в России, в отличие от Запада, где эти элиты и более^ * рационализированы, и более профессионализированы. В России действитель-I но, прежде всего разночинная интеллигенция, претендовала на роль духовного лидера, теснила религию и церковь и в последствии полностью заместила их место. А, с другой стороны, это не только духовник нации и выразитель ее * интересов, но также и генератор социальных идей и проектов. Иначе говоря, это некая межгрупповая, межпрофессиональная группа, претендующая на роль Учителя, Идеолога и Защитника нации. Между тем, такого рода претензии, по крайней мере, воспринимались властями и бюрократами, которые стремились ограничить влияние и притязания интеллигенции, подчинить ее и заставить служить власть имущим. Поэтому межролевая борьба между политическими элитами и культурными элитами сопровождают всю историю модернизации России, отличая эту историю от взаимоотношений интеллектуальных и политических элит на Западе. 1По оценке к началу 60-х годов XIX века в России насчитывалось около 20 тыс. человек с высшим образованием (См. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX в. М. 1971. |