Проверяемый текст
Денисенко, Иван Федорович; Взаимодействие политической элиты и элиты культуры в политическом процессе современной России (Диссертация 2001)
[стр. 40]

шения социальных проблем в начале, как уже говорилось выше, сделал фигуру менеджера центральной.
60—70-е годы наиболее сложны в оценке интеллигенции.
С одной
стороны, это период мощных всплесков леворадикального движения, когда основные надежды связывались главным образом с гуманитарной частью интеллигенции.
На этой стадии леворадикальное движение интеллектуалов приобрело специфическую форму протеста против технократии не только как определенной
^оциальнШ"1руппы й~социально-организационнойНцелостности, но и как определенного типа сознания.
Интеллектуалы на этом этапе выступили против науки и техники и научно-технического прогресса вообще, увидев в нем источник обезличивания, бездуховности, отчужденности индивида в капиталистическом обществе.
Так, один из идеологов «новых левых», Г.
Маркузе, отмечал1 , что наука и техника превратились в капиталистическом обществе в новую форму идеологии; выступая в этой роли, наука и техника служат эффективным способом социального контроля, «репрессивного управления» индивидом.
Рассматривая капиталистическое общество как воплощение идеи технической рациональности», подчинившей себе все сферы жизнедеятельности общества и индивида, интеллектуалы увидели в технической интеллигенции, точнее, в той ее части, которую называют экспертами, профессионалами (т.е.
обладающей наиболее высоким уровнем знаний и квалификации), людей,
которые проводят в жизнь эту идею и тем самым способствуют разрушению человеческой личности.
Человек в таких жестких условиях растворяется в окружающей среде, становится неодушевленным предметом, пассивно выполняющим предписания техницистской оптимальности.
Естественно, что со стороны интеллектуалов оценка профессиональной и бюрократической части научно-технической интеллигенции была негативной.
Но в то же время и с позиций научно-технической интеллигенции та форма протеста, в которой
1 См.: Марк-узе Г.
Одномерный человек М.
1994.
[стр. 22]

22 Роль интеллигенции в западной социологии в различные периоды понималась неоднозначно и, что очень важно, различно по отношению к ее отдельным слоям.
Для 40—50-х годов, когда в западной социологии весьма успешно развивались технократические теории, была характерна некоторая абсолютизация роли научно-технической интеллигенции в развитии общества.
Этот период развития научно-технического прогресса с его безудержной верой в возможность радикального техницистского и технологического разрешения социальных проблем в начале, как уже говорилось выше, сделал фигуру менеджера центральной.
60 70-е годы наиболее сложны в оценке интеллигенции.
С одной
стовсплесков леворадикального движения новные надежды связывались главным образом с гуманитарной частью интеллигенции.
На этой стадии леворадикальное движение интеллектуалов приобрело специфическую форму протеста против технократии не только как определенной
социальной группы и социально-организационнои целостности, но и как определенного типа сознания.
Интеллектуалы на этом этапе выступили против науки и техники и научно-технического прогресса вообще, увидев в нем источник обезличивания, бездуховности, отчужденности индивида в капиталистическом обществе.
Так, один из идеологов «новых левых», Г.
Маркузе, отмечал1, что наука и техника превратились в капиталистическом обществе в новую форму идеологии; выступая в этой роли, наука и техника служат эффективным способом социального контроля, «репрессивного управления» индивидом.
Рассматривая капиталистическое общество как воплощение идеи технической рациональности», подчинившей себе все сферы жизнедеятельности общества и индивида, интеллектуалы увидели в технической интеллигенции, точнее, в той ее части, которую называют экспертами, профессионалами (т.е.
обладающей наиболее высоким уровнем знаний и квалификации), людей,
ко1 См.: Маркузе Г.
Одномерный человек.
М.
1994.


[стр.,23]

23 торые проводят в жизнь эту идею и тем самым способствуют разрушению человеческой личности.
Человек в таких жестких условиях растворяется в окружающей среде, становится неодушевленным предметом, пассивно выполняющим предписания техницистской оптимальности.
Естественно, что со стороны интеллектуалов оценка профессиональной и бюрократической части научно-технической интеллигенции была негативной.
Но в то же время и с позиций научно-технической интеллигенции та форма протеста, в которой
выразилось движение «левых», также была оценена отрицательно.
Таким образом, обе эти группы интеллигенции были не удовлетворены позицией друг друга.
В конце 60-х — начале 70-х годов наметился спад радикального движения, который и породил кризис и неустойчивость в понимании роли интеллектуалов для западного общества.
Надежда на интеллектуалов как радикальную силу не оправдалась.
С другой стороны, в это же время либеральные технократические построения продолжает концепция постиндустриального общества, которая вместо менеджера выдвинула на первый план ученого, исследователяпрофессионала.
Именно эта концепция явилась своеобразной попыткой обобщения раздумий западных ученых о судьбе научно-технической интеллигенции, ее роли и месте в западном обществе.
Впрочем, нужно указать на довольно значительные различия в оценке последствии «интеллектуальной революции» со стороны ученых разных идеологических ориентаций: либералов, неоконсерваторов.
Так, отношение неоконсерваторов к интеллигенции неоднозначно.
Если с либерально-технократических позиций западные авторы весьма высоко оценивали роль интеллигенции в развитии западного общества, считая ее социальным классом, реально занимающим или имеющим все основания занять ведущее положение в обществе, то с неоконсервативных позиций социологи рассматривают интеллигенцию лишь как социальную страту, не имеющую перспектив образовать класс.
Вместе с тем, «новый класс» для неоконсерва

[Back]