|
возможность по своему физическому состоянию или служебному положению участвовать в операции прерывания беременности)1 воспринимают жизнеспособный плод, по крайней мере, как живое человеческое существо. При этом следует отметить, что в подобных ситуациях обыденное сознание никогда не ставит перед собой вопрос о правосубъектности плода, а исходит из определенной традиции, стереотипа. Таким образом, долгое время важнейший вопрос о моменте возникновения права на жизнь эмбриона и/или плода человека российская уголовно-правовая доктрина решала, основываясь на условных и недостаточно обоснованных критериях. Говоря о биомедицинских экспериментах, следует отметить, что в них используются не только «лишние» эмбрионы, но и гаметы (половые клетки) человека, живые и мертвые предимплантацион-ные эмбрионы, постимплантационные эмбрионы или живые утробные плоды, находящиеся как вне, так и внутри матки, мертвые эмбрионы и плоды2. Эксперименты на эмбрионах являются очень «удобными» для исследователей по двум причинам. Во-первых, человеческие эмбрионы являются живым человеческим организмом. В связи с этим, выводы, сделанные в результате опытов на эмбрионах, обладают большей научной достоверностью, по сравнению с результатами экспериментов на животных и мертвых плодах. Во-вторых, постоянное осуществление операций по прерыванию беременности, искусственному оплодотворению обеспечивает постоянное пополнение источника биоматериала. Создавшаяся ситуация привела к тому, что в конце 80-х гг. XX столетия международными организациями начал всерьез обсуждаться вопрос о единственном призвании эмбриона быть Исключением из этого правила могут быть только малолетние беременные девочки. Однако факт их малолетства в любом случае повлечет иное решение вопроса. Л Recommendation 1100 (1989) on the use of human embryos and foetuses in scientific research // Texts of the Council of Europe on bioethical matters. 1999. P. 22-29. 223 |
жизнеспособный плод, по крайней мере, как живое человеческое существо. При этом, следует отметить, что в подобных ситуациях обыденное сознание никогда не ставит перед собой вопрос о правосубъектности плода, а исходит из определённой традиции, стереотипа. Ещё одним доводом в защиту своей позиции Н.И. Загородников считает возможность развития какой-либо патологии плода после достижения им жизнеспособности, но до рождения, которые могут прервать жизнь ребёнка . Однако, данный аргумент никогда не служил оправданием убийства обреченного на смерть человека. Кроме того, применительно к данной ситуации закономерно было бы возражение о том, что патология у плода могут и не развиться. Следует также отметить, что данные рассуждения упомянутого автора противоречат его же позиции относительно связи момента возникновения правосубъектности плода с началом физиологических родов. Он утверждает, что посягательство на плод даже при отсутствии видимости какой-либо его части вне утробы матери должно квалифицироваться как убийство. Н.И. Загородниковым подчёркивается, что сам факт начала родов свидетельствует о достиже2 НИИ плодом зрелости, необходимой для автономной (внеутробной) жизни . При этом, однако, уже не рассматривается возможность рождения мёртвого ребёнка или преждевременности самих родов (то есть рождения нежизнеспособного ребёнка). Важно отметить также выражение указанного специалиста уголовного права о том, что принять тот или иной момент за начало жизни человека «возможно практически только условно» . Позиция Н.И. Загородникова была характерной и для других представителей уголовно-правовой науки советского периода, в частности тех, кто рассматривал человеческий плод в качестве субъекта права с момента физиологических родов4. Загородников Н.И. Указ. Соч. С. 32-33. Загородников Н.И. Указ. Соч. С. 35. Л Загородников Н.И. Указ. Соч. С. 33. См. стр. 91 настоящего параграфа. Таким образом, долгое время важнейший вопрос о моменте возникновения права на жизнь эмбриона и/или плода человека российская уголовно-правовая доктрина решала, основываясь на условных и недостаточно обоснованных критериях. Ещё одной иллюстрацией отношения к статусу эмбриона, а значит и к юридическому определению человека, является правовое регулирование биомедицинских экспериментов на эмбрионах человека. Основанием для таких экспериментов явилась технология искусственного оплодотворения, которая приводит к созданию большого количества эмбрионов, из которых многие оказываются невотребованы для лечения бесплодия. В связи с этим, «лишние» эмбрионы могут быть использованы для научных, диагностических и иных целей. Для большей конкретности, следует привести некоторые данные. Так, для осуществления искусственного оплодотворения необходимо произвести гормональную стимуляцию овуляции у женщины с тем, чтобы в её организме созрела не одна, а 10-15 яйцеклеток. Далее, все они оплодотворяются in vitro. Однако в матку будущей матери имплантируются только несколько эмбрионов (обычно не больше 3-4). При перенесении всех развившихся эмбрионов, возможна имплантация 3-х или 4-х из них, а, как известно, многоплодная беременность является сложной и опасной для здоровья женщины и плодов . Создание такого большого количества оплодотворенных ооцитов необходимо в целях увеличения вероятности наступления беременности хотя бы одним плодом (средний процент успешного завершения операции 15%). В случае имплантации более одного эмбриона врачами осуществляется так называемая редукция. Эта процедура заключается в извлечении и уничтожении «лишних» имплантированных эмбрионов. Именно этот момент искусственной репродукции вызывает наиболее серьёзные возражения. Рождённые in vitro. Беседа с Б.В. Леоновым; Курило Л.Ф. Право родиться/ Биоэтика: принципы, правила, проблемы. Ред. Б.Г. Юдин. М.: Эдиториал УРСС, 1998.С.123. ведения этой процедуры установлена ст. 35 Основ законодательства РФ о здоровье граждан. Данные документы никак не регулируют обсуждаемые проблемы ЭКО и репродуктивных технологий в целом. Возвращаясь к вопросу о биомедицинских экспериментах, следует отметить, что в них используются не только «лишние» эмбрионы, но и гаметы (половые клетки) человека, живые и мёртвые предимплантационные эмбрионы, постимплантационные эмбрионы или живые утробные плоды, находящиеся как вне, так и внутри матки, мёртвые эмбрионы и плоды1. Эксперименты на эмбрионах являются очень «удобными» для исследователей по двум причинам. Во-первых, человеческие эмбрионы являются живым человеческим организмом. В связи с этим, выводы, сделанные в результате опытов на эмбрионах обладают большей научной достоверностью, по сравнению с результатами экспериментов на животных и мёртвых плодах. Во-вторых, постоянное осуществление операций по прерыванию беременности, искусственному оплодотворению обеспечивает постоянное пополнение источника биоматериала. С Создавшаяся ситуация привела к тому, что в конце 80-х г.г. двадцатого столетия международными организациями начал всерьёз обсуждаться вопрос о единственном призвании эмбриона быть рождённым в качестве ребёнка. В частности, Рекомендация Совета Европы 1046 (1986г.) об использовании человеческих эмбрионов и утробных плодов для диагностических, терапевтиче2 ских, научных, промышленных и коммерческих целей в пункте 5 преамбулы указывала на то, что с момента оплодотворения яйцеклетки, человеческая жизнь развивается непрерывно, и нет возможности отделить первую фазу её развития (эмбриологическую) от других фаз. Заявлялось, что понятие эмбриоRecommendation 1100 (1989) on the use of human embryos and foetuses in scientific research//Texts of the Council of Europe on bioethical matters. Strasbourg, February 1999. p.22-29. В целях диссертационного исследования предметом анализа является этический и правовой статус только жизнеспособных эмбрионов. 2 Recommendation 1046 (1986) on the use of human embryos and foetuses for diagnostic, therapeutic, scientific, industrial and commercial purposes//Texts of the Council of Europe on bioethical matters. Strasbourg, February 1999. p. 17-22. |