|
необходимо сохранить надежду больного на создание новых лекарств и способов лечения. Этот тезис, кстати, заставляет противников эвтаназии (в основномс врачей) идти на признание нетрадиционных методов лечения, как последней панацеи от неминуемого исхода. Но сторонники традиционных методов лечения противоречат сами себе. Нельзя сохранять надежду в чудесное исцеление и, вместе с тем, признавать больного безнадежным. Честнее признать достаточно скромные возможности современной медицины, так же как, впрочем, и. наши представления об окружающем нас мире. И прав был Сократ, который еще несколько сотен лет до нашей эры сказал: «Я знаю только одно, что я ничего не знаю».* Вторая часть этого афоризма: «Но другие не знают даже этого», требует, чтобы все мы были несколько сдержаннее в оценке своих знаний и возможностей1. Узаконение эвтаназии может породить у недобросовестных медицинских работников искушение использовать ее в своих целях. Это напоминает нам требование не заниматься добычей золота и алмазов, дабы не порождать у людей алчность и страсть к наживе. Анализируя все аргументы «за» и «против» эвтаназии, мы еще раз должны подчеркнуть, что с трепетным почтением относимся к древнейшей заповеди «Не убий!». И задача врача состоит в сохранении жизни, а не ее прекращении. 375 В этом отношении нам импонирует скромность крупнейшего специалиста в области изучения мозга Н. П. Бехтеревой, которая признает относительную ограниченность своего мышления «рамками идеологии и материалистического воспитания». Но ее преимущество перед остальными в том, что она это знает (См.: Бехтерева Н. П. Указ. соч. С. 252). |
142 —наконец, человек имеет право быть альтруистом. Под альтруизмом при этом понимается вся совокупность эмоций, которые побуждают его совершать поступки, лично ему невыгодные и даже опасные, но приносящие пользу другим людям . Противники эвтаназии рассматривают последнюю как покушение на человеческую жизнь. Реализация на практике активной эвтаназии, по их мнению, чревата глубочайшимипотрясениями всей нравственно-ценностной реальности: —жизнь человека не должна зависеть от диагностической и прогностической ошибки врача, решившегося на эвтаназию; —необходимо сохранить надежду больного на создание новых лекарств и способов лечения. Этот тезис, кстати, заставляет противников эвтаназии (в основном врачей) идти на признание нетрадиционных методов лечения как последней панацеи от неминуемого исхода. Но сторонники традиционных методов лечения противоречат сами себе. Нельзя сохранять надежду на чудесное исцеление и вместе с тем признавать больного безнадежным. Честнее признать достаточно скромные возможности современной медицины, так же, как, впрочем, и наши представления об окружающем нас мире. И прав был Сократ, который еще за сотни лет до нашей эры сказал: «Я знаю только одно, что я ничего не знаю». Вторая часть этого афоризма: «Но другие не знают даже этого», требует, чтобы все мы были несколько сдержаннее в оценке своих знаний и возможностей . См.: Эфроимсон В Родословная альтруизма (этика с позиций эволюционной генетики человека) // Новый мир. 1972. № 10. С. 199. В этом отношении нам импонирует скромность крупнейшего специалиста в области изучения мозга Н.П. Бехтеревой, которая признает относительную ограниченность своего мышления «рамками идеологии и материатистического воспитания». Но се преимущество перед остатьными в том, что она это знает (См.: Бехтерева Н П Магия мозга и лабиринты жизни. СПб., 1999. С. 252) (Примеч. авт.) 143 Узаконение эвтаназии может породить у недобросовестных медицинских работников искушение использовать ее в своих целях. Это напоминает нам требование не заниматься добычей золота и алмазов, дабы не порождать у людей алчность и страсть к наживе. Анализируя все аргументы «за» и «против» эвтаназии, мы еще раз должны подчеркнуть, что с трепетным почтением относимся к древнейшей заповеди «Не убий!». И задача врача состоит в сохранении жизни, а не ее прекращении. Но в жизни и, в частности, в юридической практике имеются ситуации, когда законом не запрещено медицинским работникам производить аборты или жертвовать жизнью рождающегося ребенка, чтобы сохранить жизнь матери. Вместе с тем во многих случаях неизлечимые больные страдают от невыносимой боли, язв, пролежней, дефекации, непрекращающейся рвоты и т.д. Требуется постоянное выключение сознания, чтобы затем вновь... продлить мучения. Иногда проводится лечение больных, которые, как нами уже было отмечено ранее, находятся в так называемом «коматозном» состоянии (или, как называют врачи, «в зоне неопределенности»). Это «зона» неизбежного принятия эвтаназии. Но кто должен принять это решение, если законом эвтаназия (любая) запрещена? Непринятие такого решения врачом ставит его в положение инквизитора. Решить эту проблему необходимо с помощью закона. Нам импонирует в этом смысле суждение И.В. Силуяновой о том, что рациональное отношение к смерти предполагает практически юридическое оформление ответов на вопросы: «как Вы хотели бы умереть, кто должен принимать решение в соответствующей ситуации, насколько строго и кем должна выполняться Ваша воля» . Для того, чтобы освободить врачей от моральной и юридической ответственности, в ситуациях, когда они должны принять гуманное решение в отношении людей, находящихся в «зоне неопределенСшуянова IIВ Указ. соч. С. 135-136. |