|
конфликтные отношения в семье отмечены у 48%, в коллективе у 51%, с педагогами и администрацией у 67%. Положительным отношением к учебе характеризовались только 27%. Однако, несмотря на это, наиболее устойчивой из социально приемлемых остается все-таки связь с родителями, выступающая в качестве основного канала восстановления социально здоровых отношений (Калиниченко О.А., Лактионов А.Н., 1990) Во взаимоотношениях с родителями старшие подростки, страдающие наркоманией, застревают на инфантильных формах реагирования в виде реакций эмансипации. Затруднен поиск референтной группы сверстников, способствующей становлению личности (Стрельцова Ж.Н. и др., 2000). Последнее особенно значимо, поскольку, как отмечает Вандл (цит. по Сирота Н.А., Ялтонский В.М., 1998), поддержка подростка друзьями смягчает негативное действие дистресса и способствует адаптации, а семейная поддержка аналогичного влияния не оказывает. По мнению подростков, помощь их сверстнику, имеющему зависимость, могут оказать (в порядке значимости): сверстники, родители и наркологи, “сам себе”, милиция (Пелипас В.Е., Рыбакова Л.Н., Цетлин М.Г. 1999). Сходные данные были получены при обследовании подростков из Монреаля, употребляющих ПАВ (Гадириан А.-М., 2000). Оказалось, что они наиболее часто обращаются за помощью к друзьям (68%), матери (45%), отцу (25%) и гораздо реже к учителю (1%), священнику (0,5%), социальному работнику (0,5%), не обращаются ни к кому 19% . Нарушение взаимоотношений с учителями совпадает со снижением успеваемости по мере вовлечения в употребление ПАВ (Братусь Б.С., Сидоров П.И. 1984; Левин Б.М., Левин М.Б., 1991; Иванова Т.В., 1991), особенно у девочек (Коровин А., 1929). зз |
48 общения с наиболее значимыми представителями окружения по мере углубления зависимости (Ялтонский В.М., Сирота Н.А., 1991) и нарастание конфликтности, что отражает неосознанный призыв о помощи. Конфликтными сферами у наркотизирующихся подростков являются следующие: сфера «Я» (чувство вины, страхи и опасения, нарушенная самооценка, усугубляющиеся по мере формирования наркомании), сфера отношений с отцом и мужчинами, далее сфера конфликтов с матерью, жизненными целями, семьей, прошлым и будущим (Ялтонский В.М., Абшаихова У.А., Сирота Н.А., 1992). В целом же подростки потребители наркотиков оказались неспособны дифференцировать круг близких друзей (Сирота Н.А., 1987). Вместе с тем, значительные нарушения у подростков с аддиктивным поведением выявлены в эмоциональном общении с родителями, выражающиеся в ригидных, авторитарных способах функционально-ролевого взаимодействия, обоюдного снижения потребности в общении (Курек Н.С., 1997). Большинство их было не удовлетворено взаимоотношениями с родителями (ОеСа1о Б.А. е1 а1., 2001). Однако, несмотря на это, наиболее устойчивой из социально приемлемых остается все-таки связь с родителями, выступающая в качестве основного канала восстановления социально здоровых отношений (Калиниченко О.А., Лактионов А.Н., 1990) Только у 11% подростков, злоупотребляющих алкоголем, отношения в семье нормальные (Резник В.А., 1989). По данным У.А.Абшаиховой (1992), у подростков-мальчиков, потребляющих гашиш, конфликтные отношения в семье отмечены у 48%, в коллективе у 51%, с педагогами и администрацией у 67%. Положительным отношением к учебе характеризовались только 27%. Отдалением от окружающих можно объяснить низкую осведомленность (менее половины случаев) родителей и друзей о приеме наркотиков (Левин Б.М., Левин М.Б., 1991). Во взаимоотношениях с родителями старшие подростки, страдающие наркоманией, застревают на инфантильных формах реагирования в виде реакций эмансипации. Затруднен поиск референтной группы сверст 49 ников, способствующей становлению личности (Стрельцова Ж.Н. и др., 2000). Последнее особенно значимо, поскольку, как отмечает Вандл (цит. по Сирота Н.А., Ялтонский В.М., 1998), поддержка подростка друзьями смягчает негативное действие дистресса и способствует адаптации, а семейная поддержка аналогичного влияния не оказывает. По мнению подростков, помощь их сверстнику, имеющему зависимость, могут оказать (в порядке значимости): сверстники, родители и наркологи, “сам себе”, милиция (Пелипас В.Е., Рыбакова Л.Н., Цетлин М.Г. 1999). Сходные данные были получены при обследовании подростков из Монреаля, употребляющих ПАВ (Гадириан А.-М., 2000). Оказалось, что они наиболее часто обращаются за помощью к друзьям (68%), матери (45%), отцу (25%) и гораздо реже к учителю (1%), священнику (0,5%), социальному работнику (0,5%), не обращаются ни к кому 19% Нарушение взаимоотношений с учителями совпадает со снижением успеваемости по мере вовлечения в употребление ПАВ (Братусь Б.С., Сидоров П.И. 1984; Левин Б.М., Левин М.Б., 1991; Иванова Т.В., 1991), особенно у девочек (Коровин А., 1929). Ранняя половая жизнь может рассматриваться с двух позиций: как форма взаимоотношений с окружающими и как девиантное поведение. Отмечается параллелизм двух явлений наркотизации и ранней половой жизни (Коровин А., 1929; Ахмердова Ф.Г., 2000; >УЫ1акег 0.1 е1 а1., 2000; Ре1го IV. е1 а1, 2001) со склонностью с промискуитету (Оио I Е1 Я., 2002), что повышает риск заболеваний, передающихся половым путем (81 Ьа\угепсе 18. е* а1., 2002). Часто раннюю половую жизнь связывают с процессами акселерации. Вместе с тем, еще в начале века Г.Роледер (1912), ссылаясь на различные источники литературы, указывай, что среди учащихся начало половой жизни относится в основном к 16 годам, а в высших классах школы имеют половые сношения с проститутками 20% учащихся. |