|
69 гаитские масштабы личного обогащения руководителей даже тех предприятий, которые давно и прочно сидят в неплательщиках по своим обязательствам как партнерам, так и бюджету и на которых персоналу месяцами не выплачивается зарплата. В правительственных и деловых кругах страны утвердилось мнение, что любая экстренная денежная помощь, любые бюджетные вливания, включая и погашения государственных обязательств перед предприятиями, будут мгновенно разворованы, конвертированы в валюту и переправлены за рубеж. Трудно сказать, в какой мере подобные пессимистические настроения соответствуют реальной действительности. Некоторые зарубежные эксперты, напротив считают, что волна всеобщего разворовывания в последнее время пошла в стране па убыль. Так, по некоторым оценкам, в 1992 -1993 гг. разворовывалось или какимто иным образом незаконно присваивалось частными лицами до 75-80% ВВП страны, в то время как сегодня порядка 12-15%. Если так, то это отчасти обнадеживает. Нелишне напомнить, что в прежнем Советском Союзе масштабы коррупции и воровства, по экспертным оценкам, находились па уровне 12-13% ВВП страны [12, с.35]. 1[рофессор Н. Шмелев справедливо замечает: «Перманентный кризис неплатежей шаг за шагом превращает российскую экономику в нечто в высшей степени уродливое и в перспективе нежизнеспособное. Нигде в мире сегодня не наблюдается ничего подобного: с одной стороны, крупнейший, псе еще высокотехнологичный индустриальный потенциал, с другой стремительное без всяких на то объективных причин саморазрушение этого потенциала, полный паралич инвестиционного процесса, невозможность не только расширенного воспроизводства, но и простого выживания отраслей, обеспечивающих основы существования страны» [12, с. 38]. Падение производства в России за годы реформ по своим масштабам и ;шительности значительно превысило все известные в истории кризисы мирного времени, включая Великую депрессию 1929-1933 гг. В машиностроении, промышленном строительстве, легкой и пищевой промышленности и во многих |
ходов предприятий в иностранную валюту с последующим вывозом ее за рубеж, гигантские масштабы личного обогащения руководителей даже тех предприятий, которые давно и прочно сидят в неплательщиках по своим обязательствам как партнерам, так и бюджету и на которых персоналу месяцами не выплачивается зарплата, В правительственных и деловых кругах страны утвердилось мнение, что любая экстренная денежная помощь, любые бюджетные вливания, включая и погашения государственных обязательств перед предприятиями, будут мгновенно разворованы, конвертированы в валют)'' и переправлены за рубеж. Трудно сказать, в какой мере подобные пессимистические настроения соответствуют реальной действительности. Некоторые зарубежные эксперты, напротив считают, что волна всеобщего разворовывания в последнее время пошла в стране на убыль. Так, по некоторым оценкам, в 1992 -1993 гг. разворовывалось или каким-то иным образом незаконно присваивалось частными лицами до 7580% ВВП страны, в то время как сегодня порядка 12-15%. Если так, то это отчасти обнадеживает. Нелишне напомнить, что в прежнем Советском Союзе масштабы коррупции и воровства, но экспертным оценкам, находились на уровне 12-13% ВВП страны [166, с.32]. Последствия неплатежей в российской экономике очень тяжелы. Профессор Н. Шмелев справедливо замечает: «Перманентный кризис неплатежей шаг за шагом превращает российскую экономику в нечто в высшей степени уродливое и в перспективе нежизнеспособное. Нигде в мире сегодня не наблюдается ничего подобного: с одной стороны, крупнейший, все еще высокотехнологичный индустриальный потенциал, с другой стремительное без всяких на то объективных причин саморазрушение этого потенциала, полный паралич инвестиционного процесса, невозможность не только расширенного воспроизводства, но и простого выживания отраслей, обеспечивающих основы существования страны» [166, с. 32]. Падение производства в России за годы реформ по своим масштабам и 42 длительности значительно превысило все известные в истории кризисы мирного времени, включая Великую депрессию 1929-1933 гг. В машиностроении, Промышленном строительстве, легкой и нишевой промышленности и во многих других важнейших отраслях производство сократилось в 4-5 раз, госзаказы оборонной промышленности в 3-4, капиталовложения в экономику из всех источников в 4-5, расходы на научные исследования и конструкторские разработки в 10, а по отдельным направлениям в 15-20 раз [166, с. 32]. Требуемая для российской экономики структурная перестройка сегодня выражается лишь в резком сокращении и выбытии производственных мощностей в депрессивных отраслях и регионах. Здесь можно назвать угольную, оборонную и химическую отрасли, Ивановскую область с ее текстильной промышленностью. Но такая позитивная сторона структурной перестройки, как наращивание производства в перспективных отраслях и регионах на основе новых капиталовложений, пока полностью отсутствует. В масштабах всего народного хозяйства структурная перестройка выражается, по существу, лишь в стихийном приспособлении населения к новым реальностям, например, в возникновении 10-миллионной армии "челноков”. Одним из самых сильных побудительных мотивов радикальных экономических реформ была всеобщая демонетизация советской экономики к 1991 г., паралич всей ее денежной системы и возращение страны в "каменный век" век всеобщего натурального обмена. На нормальный денежный сектор сегодня в стране приходится лишь 20% (с учетом долларов, может быть, несколько более 30 %) экономического оборота. Остальное натуральное хозяйство или хозяйство, обслуживаемое различного рода противоестественными суррогатами денег: бартерный обмен (30-35% оборота), взаимная "амнистия" кредиторов и должников, просроченная задолженность, налоговые освобождения, необеспеченные, дисконтируемые сплошь и рядом на 60-70% векселя, всякого рода талоны и натуральные выплаты зарплаты и пр.[166, с. 33]. Одно из очевидных последствий такого положения подавленная, скры43 |