ся на подвижность «нервных приборов», которые обеспечивают переход от «оперативного покоя» к «срочному действию». Над проблемой состояния готовности к экстренным действиям работали В. Н. Пушкин, Л. С. Нерсесян. Они называют состояние готовности «бдительностью». Исследования российских и ряда зарубежных учёных позволяют определить некоторые основные черты готовности к действиям в экстремальных ситуациях. Она представляет систему качеств личности: морально психологических, социальных, прикладных (технических), физических, а также способность к актуализации и мобилизации их в экстремальных условиях. Ядром данной системы является морально психологическая готовность [16, с. 13; 146, с. 89]. H. И. Наенко в профессионально-психологической готовности обособляет готовность к действиям в экстремальных ситуациях и выделяет, как её показатель, наличие образа структуры действия, особое функциональное и психологическое состояние, направленность сознания на выполнение необходимого действия [120]. В психологии труда, спорта, инженерной, военной психологии имеется достаточно материалов, прямо или косвенно характеризующих готовность студентов к выполнению деятельности в чрезвычайных ситуациях. Например, структура готовности машиниста к экстренным действиям (В. Н. Пушкин, Л. С. Нерсесян) включает в себя три компонента: I. Образ структуры действия, которое необходимо осуществить в ответ на тот или иной экстренный сигнал. 2. Общее психофизиологическое состояние, которое обеспечивает быстроту актуализации необходимого опыта деятельности в аварийных условиях. 3. Собственно-психологическая направленность личности на выполнение необходимых действий в случае возникновения аварийных ситуаций. 34 |
но-психологических, социальных, прикладных (технических), физических, а также способность к актуализации и мобилизации их в экстремальных условиях. Ядром данной системы является морально-психологическая готовность [25, с. 13; 170, с.89]. А. Т. Ростунов отмечает, что у человека, помимо готовности как психологического состояния, существует и проявляется готовность как устойчивая характеристика личности. Она действует постоянно, ее не надо каждый раз формировать в связи с поставленной задачей [174, с.14]. Слово «готовность», по мнению М. А. Котика, отражает мотивационный аспект личности. В этом слове звучит выражение желания, а также ситуативности, временности, поскольку оно воспринимается скорее как характеристика состояния, нежели как качество личности [103, с.217]. Нечто подобное находим у М. И. Дьяченко, который определяет готовность к напряженным ситуациям, как активно-действенное состояние личности, отражающее возможные требования этих ситуаций и выступающее как регулятор целесообразного поведения, которое способствует сохранению эффективности деятельности при неожиданных осложнениях [74, с.63]. Несколько иную оценку готовности встречаем в работах В. Лебедева, который, анализируя термин «готовность к риску», рассматривает его все же, как индивидуальное качество. Исходя из некоторых исследований, он выделяет ряд индивидуальных качеств, от которых зависит такая готовность: потребности, актуальные мотивы, доминантность, экстравертность, ригидность, эгоцентризм, легкомыслие, недобросовестность, боязливость и прочее. Большинство названных качеств являются относительно устойчивыми и ранее расценивались как показатели предрасположенности к несчастным случаям [184, с.111-119]. Также небезынтересными представляются исследования готовности человека к риску австрийских ученых Е. Миттенекера и Б. Вайса, которые установили, что при высокой готовности, обнаруживается низкая тенден |