|
рукою Моею, доколе не пройду... ты увидишь Меня сзади, а лицо мое не будет видимо тебе (Исх. 33, 22); 2) следствие веры увидеть Бога можно внутренним духовным зрением вследствие усилий человека на пути веры и блаюдати Божией. В первом случае глагол видеть имеет буквальное значение ‘воспринимать зрением’, во втором переносное ‘уразуметь, кто Он’ (Пс. 45, 9), но оба значения включают семантический компонент ‘присутствие’. Вера в дискурсе Ветхого Завета это, с одной стороны, статическое состояние (как мы отмечали ранее, состояние неверия не бьло свойственно народу Израиля), с другой динамическое, где степень веры зависит от усилий человека: вера может оскудеть (3 Езд. 5:1), от нее можно отступиться, ей можно изменить (3 Мак. 1, 3) вера может процветать, укрепиться, веру можно хранить как сокровище. * 4 В Ветхозаветном дискурсе концепт ВЕРА со стороны формы выражается словом munah (эмуню), т. е. вера. Как отмечает Д. Люрман, «уже в начале христианства сложилось поразительное сходство, “конгруэнтность” между понятиями веры, выражающимися на трех главных языках культуры того времени: еврейском munah, греческом pistis, латинском fides» (цит. по: [Степанов 1997: 272]). Но вместе с тем были и различия, связанные, в первую очередь, с внутренней формой самого слова знака концепта. Ветхозаветное понятие, заключенное в слове «эмуна», «выражает исключительное отношение к Богу, чего нет в греческом слове pistis <...> Греческое слово в его обычном, общем употреблении означало в то время отношение к любому богу, богам вообще, в их языческом понимании» [Там же]. Таким образом, ветхозаветный концепт ВЕРА включает в себя «обоюдосвязанные стороны устойчивости: активную верность и рецептивную доверие» [Бубер 1995: 247]. Если мы желаем воздать должное выразившейся здесь подлинной интенции духа еврейского языка, то нам следует доверие, как и верность, понимать исключительно во внутреннем психологическом смысле. Душа человека всецело вовлечена в состояние верности, как и в состояние доверия, но в обоих случаях решающей становится 121 |
И впредь отношения между Богом и сообществом Израилевым будут коррелироваться Заветом, который был открыт Моисею. «Как бы видя Невидимого», Моисей ответил верой на это откровение Божие, верой, которая пребудет твердой (Евр. 11, 23-29). В случае соблюдения договора Бог обещает избранному народу свое особое покровительство, будет править им посредством особых законов, способных обеспечить ему пользование неоценимыми преимуществами истинной религии, а также все блага свободы, мира и благоденствия. Израиль призван «поверить Богу и Моисею, пророку Его» (Исх. 14, 31; Евр. 11, 29) с абсолютным доверием. Завет Союз закрепляет' это вхождение Бога в историю Израиля и призывает повиноваться Слову Божию. Итак, Завет Союз требует веры (Пс. 77, 37) и свободной верности (Втор. 30, 15020), с которой он будет поддерживать «Аминь» веры (Втор. 27, 926), от народа Израилева, с другой стороны, Бог Ягве обещает исполнить свои обетования. Таким образом, точка зрения Ю.С. Степанова и Э.Бенвениста, считающих, что концепт вера строится по модели «договора» (Степанов, 1997, с. 52), в дискурсе Ветхого Завета находит свое подтверждение. Концепт вера в дискурсе Нового Завета строится по иной модели. Здесь предъявлять счет Богу немыслимо, и в этом счете к оплате не может стоять вера. Бог только дает, человек только принимает вне этих отношений истинной религиозной жизни нет и не может быть (Рим. 3, 23-24; 5,17) . В Ветхозаветном дискурсе концепт веры со стороны формы выражается словом munah («эмуна»), т.е. вера. Как отмечает Д.Люрман, «уже в начале христианства сложилось поразительное сходство, «кошруэнтность» между понятиями веры, выражающимися на трех главных языках культуры того времени: еврейском munah, греческом pistis, латинском Tides» (Цит. по: Ю.С. Степанов, 1997, с. 272). Но вместе с тем были и различия, связанные, в первую очередь, с внутренней формой самого слова знака концепта. 70 71 Ветхозаветное понятие, заключенное в слове «эмуна», «выражает исключительное отношение к Богу, чего нет в греческом слове pistis ... Греческое слово в его обычном, общем употреблении означало в то время отношение к любому богу, богам вообще, в их языческом понимании» (Степанов, 1997, с. 272). Таким образом, семантически ветхозавегный концепт веры включает в себя «обоюдосвязанные стороны устойчивости: активную верность и рецептивную доверие» (Бубер, 1995, с. 247). Если мы желаем воздать должное выразившейся здесь подлинной интенции духа еврейского языка, то нам следует доверие, как и верность, понимать исключительно во внутреннем психологическом смысле. Душа человека всецело вовлечена в состояние верности, как и в состояние доверия, но в обоих случаях решающей становится необходимость превращения душевного состояния в состояние жизни. И верность, и доверие проявляются в реальной сфере отношений. Только в полной реальности подобного отношения можно быть как верным, так и доверяющим» (Там же). «В Ветхом Завете вообще богословского учения о вере нет, хотя указания на характер религиозных переживаний, покрываемых этим понятием, имеются» (Христианство, 1993, с. 353). Несмотря на некоторую категоричность, данное заключение имеет под собой основания: само слово вера (как знак концепта) в дискурсе Ветхого Завета употребляется всего тринадцать раз, из них в канонических текстах один: «праведный своею верою жив будет» (Авв. 2, 4), тогда как в Новом Завете количество словоупотреблений 196. Концептуальное поле Бога в иудейском дискурсе включает в себя следующие семантические компоненты: Творец вселенной (Ис. 40, 20; Быт 1), Владыка истории (Ис. 41, 1-7; 44-24), Скала Своего народа (Ис. 44, 8; 50, 10), Кроме Ягве нет бога монотеизм (Пс. 113, 11-15; Ис. 43, 8-12). Бог верен (Вт. 7, 9) и всемогущ (3 Езд. 13, 23). Концеrrryальное поле верить /веровать включает в себя следующий синонимический ряд: уповать, чаять, ожидать, слушать («Слушать Ягве», значит, в основном «верить Ему» (Втор. 9, 23), видеть (невидимое), обладать видением, возревновать ревностью, исполнить слово, сохранить заповедь. Лексема видеть включает две ядерные семы: 1) предпосылка веры, то, что приводит человека к вере видеть дела Его и верить (Исх. 14, 31; Г1с. 39, 4 и т.д.), видеть Самого Господа (богоизбранному народу Он «дал видеть Себя» (Чип. 14, 14); на просьбу Моисея «показать славу» Господа Он отвечает: «Я покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду... ты увидишь Меня сзади, а лицо мое не будет видимо тебе» (Исх. 33, 22). 2) Следствие веры увидеть Бога можно внутренним духовным зрением вследствие усилий человека на пути веры и благодати Божией. В первом случае глагол видеть имеет буквальное значение «воспринимать зрением», во втором переносное «уразуметь, кто Он» (Пс. 45, 9), но оба значения включают семантический компонент присутствие. Вера в дискурсе Ветхого Завета это, с одной стороны, статическое состояние (как мы отмечали выше, состояние неверия не было свойственно народу Израиля), с другой динамическое, где степень веры зависит от усилий человека: вера может оскудеть (3 Езд. 5:1), от нее можно отступиться, ей можно изменить (3 Мак. 1,3) вера может процветать, укрепиться, веру можно хранить как сокровище. Но Израиль во всей своей совокупности, не внял призыву пророков относительно веры (Иер. 29, 19), следовательно, был односторонне нарушен Завет Союз. Причин этому две: а) существование лжепророков и неумение отличить ложных пророков от истинных (Иер. 28, 15, 29, 31); б) сама вера с ее парадоксальными перспективами и прагматическими требованиями. Таким образом, вера стала для потомков грядущей реальностью, которая будет дарована Богом Израилю. Придет день, когда Бог обнажит сердца (Иер. 32, 29), 77 |