|
строение православно-христианского мировоззрения, раскрывающее богатое содержание и жизненную действенность главных догматов христианства, которые во многих умах превратились в омертвевшие формулы, оторванные от жизни и миропонимания» [Лосский 1991:128]. Термин «дискурс» за последние год стал популярным, однако определения этого понятии на данный момент не существует. Дискурс исследуется такими науками как лингвистика, педагогика, прагмалингвистика, психология, социология, политология, антропология, философия, этнология, юриспруденция. .. В связи с нашей работой нужно упомянуть о попытке, предпринятой в европейской лингвистике дифференцировать такие понятия текст и дискурс, с включением категории ситуации (Widdowson, 1973; Distman, Virtanen, 1995). Существовала трактовка дискурса, как «текст плюс ситуация», а текст, таким образом, определялся как «дискурс минус ситуация» (цит. по [Прохоров 2011: 176]. В.В. Красных говорит о разнообразии трактовок дискурса в лингвистике, выделяя его узкое и широкое понимание: «Дискурс в узком понимании является проявлением речевой деятельности (наряду с текстоидами) в разговорнобытовой речи и представляет собой обмен репликами без особого речевого замысла... Дискурс в широком понимании трактуется как проявление речедеятельностных возможностей отдельной языковой личности..., как система коммуникации...» [Красных 2001: 200-201]. * -Дискурс, русской религиозной философии, с одной стороны, уникальный, «не сопоставимый непосредственно с другими типами дискурса, традиционно выделяемыми с разных точек зрения (художественный, научный, политический дискурс и т.д.)» [Сергеева 2002: 16]. С другой стороны, «нет никакой специальной русской философии», существует лишь «русский подход к мировым философским проблемам, русский способ переживания и обсуждения» [Вышеславцев 1994: 154]. Е.С. Сергеева, говоря об уникальности русского религиозного дискурса, отмечает следующие его отличительные 52 |
следствие религиозного невежества нашего времени» (Иер. Серафим (Роуз), 1998, с. 17). Оценивая русскую религиозную философию, Г.Флоровский писал: «...о современной русской религиозной философии привыкают говорить, как о каком-то очень своеобразном творческом порождении русского духа. Это совсем неверно. Напротив, замена богословия религиозной философией характерна для всего западного романтизма, в особенности же для немецкой романтики. Это сказывалось и в католическом спекулятивном ботсловии романтической эпохи. И в русском развитии это один из самых западнических эпизодов» (Флоровский, 1991, с. 492). Как согласно выражают прот. В. Зеньковский, Н.О. Лосский, Н.А. Бердяев и другие авторы, русские религиозные философы, начиная с Хомякова в особенности, исходили из той мысли, что православие означает иное восприятие и понимание христианства, нежели католичество и протестантизм, а потому на основе его, в свете его может быть найден новый подход к основным вопросам культуры и жизни, практически построено новое мировоззрение. Н.О. Лосский выразил это в следующих словах: «Основная задача русской религиозно-философской литературы есть строение православно-христианского мировоззрения, раскрывающее богатое содержание и жизненную действенность главных догматов христианства, которые во многих умах превратились в омертвевшие формулы, оторванные от жизни и миропонимания» (Лосский, 1991, с. 128). В этой связи задачей данного этапа исследования является выявление специфических русских элементов в семантической структуре концепта вера и концептов, образующих его концептосферу. В качестве материала для исследования взяты тексты философов-славянофилов (А.С. Хомяков и П.И. Киреевский), а также тексты, составляющие дискурс русского религиозного ренессанса. Дискурс русской религиозной философии, с одной стороны, уникальный, «не сопоставимый непосредственно с другими типами дискурса, 190 традиционно выделяемыми с разных точек зрения (художественный, научный, политический дискурс и т. д)» (Сергеева, 2002, с. 16). С другой стороны, по мнению Вышеславцева, «нет никакой специальной русской философии», существует лишь «русский подход к мировым философским проблемам, русский способ переживания и обсуждения» (Вышеславцев, 1994, с. 154). Е.С. Сергеева, говоря об уникальности русского религиозного дискурса, отмечает следующие его отличительные черты: 1) использование стилистических приемов, характерных для богословских произведений, 2) образность и экспрессивность, 3) индивидуально авторское словоупотребление и семантика лексем (Сергеева, 2002, с. 14). Все это дает основание говорить о том, что многие тексты «философского ренессанса» могут быть рассмотрены как обладающие признаками художественности «произведения лирикофилософского характера» (Там же). Рождение славянофильской идеологии можно рассматривать как явление, имеющее общенациональное значение. Бердяев по этому поводу писал: «Славянофильство первая попытка нашего самосознания, первая самостоятельная у нас идеология. Тысячелетие продолжалось русское бытие, но русское самосознание начинается с того лишь времени, когда Иван Киреевский и Алексей Хомяков с дерзновением поставили вопрос о том, что такое Россия, в чем ее сущность, ее призвание и место в мире» (Бердяев, 1996, с. 5). Оригинальный богословский дискурс в России впервые возник именно у славянофилов, хотя они и не были профессиональными теологами. Н.Бердяев называл Хомякова «рыцарем Церкви». Флоровский писал о нем: «Хомяков родился, на свег Божий религиозно готовым, церковным, твердым... В нем не произошло никакого переворота, никакого изменения и никакой измены... То верно, по-видимому, что Хомяков не проходил через сомнение и кризис, что он сохранил нетронутой изначальную верность» (Цит. по: Флоровский, 1991, с. 271). И далее Флоровский продолжает: «Твердость Хомякова есть именно верность, мужество, самообладание. Не столько он 191 |