|
Именно это происходило в России на протяжении всех первых лет реформ вплоть до 1998 г. Под влиянием сырьевого экспорта происходила реальная (скорректированная на инфляцию) ревальвация рубля. Вместо того, чтобы служить смягчению перехода отечественных предприятий к деятельности в рыночных условиях, твердый рубль постоянно усугублял их проблемы, допуская на рынок дешевый импорт. Фармацевтический рынок в полной мере испытал на себе эти тенденции. Импорт лекарств не достиг бы реально наблюдаемых размеров (особенно в условиях, когда оплата дорогих лекарств, при сокращении социальных программ, осуществлялась рядовыми потребителями), если бы курс рубля не делал его сравнительно доступным. Применительно к фармации в этом явлении есть позитивная сторона, которую ни в коем случае нельзя игнорировать: преодоление колоссального отставания отечественной медицины в плане использования новейших лекарств никогда не было бы столь быстрым и столь массовым без быстрого наращивания импорта. Сотни тысяч, если не миллионы россиян обязаны своим здоровьем и даже жизнью появлению в арсенале отечественных врачей современных лекарств. Вместе с тем положение отечественных производителей столь же очевидно было осложнено высоким курсом рубля. А почти полное прекращение выпуска субстанций принадлежит к числу самых негативных последствий «голландской болезни» российской экономики. С достаточно большой уверенностью можно так же предполагать, что она оказала сдерживающее влияние на иностранные инвестиции в отрасль. До сих пор ни один из грандов мировой фармации не сделал крупных капиталовложений в России. Это и понятно: освоение рынка с помощью экспорта и с помощью производства на месте всегда носит для фирм альтернативных характер. И благоприятные в плане валютного курса условия торгового проникновения на отечественный рынок снижали привлека |
щейся конкуренции иностранных фирм. Этот, не только теоретический известный, но и много раз на практике повторявшийся сценарий, однако, не смог реализоваться в России. Для нашей страны магистральным направлением взаимоотношений с внешним миром стал феномен, известный как «голландская болезнь», названный так по имени страны, первой испытавшей его на себе. В России, как известно, имеются значительные запасы нефти и других сырьевых ресурсов. Эти, созданные природой товары, вполне конкурентоспособны на мировом рынке, что, как ни странно, помимо очевидных преимуществ создает и существенные проблемы для экономики. Дело в том, что при массированном вывозе сырья экспорт всегда превышает импорт и торговый баланс является активным вне зависимости от уровня международной конкурентоспособности несырьевых секторов экономики. Даже когда те испытывают давление превосходящей по силам иностранной конкуренции, поддерживаемой сырьевым экспортом, курс валюты остается высоким. Механизм саморегулирования не срабатывает. Именно это происходило в России на протяжении всех первых лет реформ, вплоть до 1998 г. Под влиянием сырьевого экспорта происходила реальная (скорректированная на инфляцию) ревальвация рубля. Вместо того, чтобы служить смягчению перехода отечественных предприятий к деятельности в рыночных условиях, твердый рубль постоянно усугублял их проблемы, допуская на рынок дешевый экспорт. Фармацевтический рынок в полной мере испытал на себе эти тенденции. Импорт лекарств не достиг бы реально наблюдаемых размеров (особенно в условиях, когда оплата дорогих лекарств, при сокращении социальных программ, осуществлялась рядовыми потребителями), если бы курс рубля не делал его сравнительно доступным. Применительно к формации в этом явлении есть позитивная сторона, которую ни в коем случае нельзя игнорировать: преодоление колоссального отставания отечествен ной медицины в плане использования новейших лекарств ни когда не было бы столь быстрым и столь массовым без быстрого наращивания импорта. Сотни тысяч, если не миллионы россиян обязаны своим здоровьем и даже жизнью появлению в арсенале отечественных врачей современных лекарств. Вместе с тем положение отечественных производителей столь же очевидно было осложнено высоким курсом рубля. А почти полное сокращение выпуска субстанций принадлежит к числу самых негативных последствий «голландской болезни» российской экономики. С достаточно большой уверенностью можно также предполагать, что она оказала сдерживающее влияние на иностранные инвестиции в отрасль. До сих пор ни один из грандов мировой фармации не сделал крупных капиталовложений в России. Это и понятно: освоение рынка с помощью экспорта и с помощью производства на месте всегда носит для фирмы альтернативный характер. И благоприятные в плане валютного курса условия торгового проникновения на отечественный рынок снижали привлекательность производственных инвестиций (зачем реализовывать дорогостоящий проект в непредсказуемой России, если можно отгружать лекарства с уже имеющихся заводов, например, в благополучной Германии?). Положение резко изменилось в 1998 г. Всего за один месяц (сентябрь) доллар в России подорожал в 2,5 раза, а полгода спустя его подорожание было уже четырехкратным. Последствия девальвации хорошо известны. Менее известно, что она достаточно быстро сменилась обратным процессом предпосылки «голландской болезни» российской экономики продолжают существовать. Как только мировые цены на нефть повысились, вновь возникла тенденция к (пока сравнительно медленной) ревальвации рубля. 62 |