|
'сельчан брал кошку или собаку и говорил: «Эту собаку я сейчас зарежу в поминовение покойников того, кто украл у меня телка, и кто. зная вора, не укажет его». Такое поведение потерпевшего действовало на виновного, и он каялся в содеянном363. Судебное разбирательство начиналось только по жалобе истца или потерпевшего; сам суд по своему желанию дело не начинал. Если потерпевший сам не мог этого сделать, то жалоба подавалась ближайшими родственниками. Как отмечал А.М. Ладыженский, иски от лиц, не принадлежавших к обиженной фамилии, не принимались. По его мнению, представители в процесс не допускались, т.е. не существовало института поверенных лиц. Однако муж мог предъявить жалобу за жену, отец или опекун за малолетних детей; за представителей зависимых сословий в процессе мог участвовать только их владелец. Кроме того, если у вдовы убитого мужчины отсутствовали родственники, которые могли бы вести дела в суде, то иногда назначались и доверенные лица. Так, в одном архивном документе описывается, как медиаторы рассматривали дело об убийстве. Вдова убитого, у которой осталось двое маленьких сыновей, поручила полковнику князю Кайсьтн Анзорову всс264 ти свое дело в медиаторском суде . Если вследствие преступления пострадало имущество всего общества (дороги, мосты, пашни), любой общипник имел право подать иск в медиаторский суд. Если спорное дело касалось всей общины, медиаторский суд мог быть создан и по просьбе сельского старшины265. Ответчиком являлся как сам обвиняемый, так и его близкие или дальние родственники. Медиаторский процесс был открытым: любой житель селения мог присутствовать на нем. Он начинался с того, что каждый медиатор давал прися102 20 Хстагуров, К. Особа/ К. Хетагуров // Периодическая печать об Осетии и осетинах. Кн. 3, Цхинпал, J987. -С. 156-157. См.: Ладыженский, А.М. Адаты горцев Северного Кавказа. С. 152; Бабич, И.Л. Правовая культура адыгов (история и современность). С. 83. 265Бабич, И.Л. Там же. |
64 М е д и а т о р с к и й с у д Обычно-правовая судебная практика адыгов в пореформенное время состояла из двух судебных процедур: мировой сделки и медиаторского суда 383 . Мировая сделка не предполагала специального рассмотрения конфликта судьями, поэтому к ней прибегали те адыги, которые были, во-первых, участниками незначительных конфликтов, а, во-вторых, настроены миролюбиво и готовы примириться друг с другом. Процессуальный механизм института мировой сделки достаточно прост: в присутствии свидетелей участники спорной ситуации самостоятельно вели переговоры. Виновная сторона сама предлагала сумму выплачиваемой за причиненный ущерб компенсации. Как свидетельствуют архивные документы, подобная компенсация не превышала 30 руб. Договоренность о выплате и расписка об ее получении фиксировались в документе, называемом миролюбивой сделкой. Суд по адату являлся характерным для всех народов Северного Кавказа судебным институтом. У карачаевцев и балкарцев он назывался тюркским словом тере 384 , у осетин тархон лаги или тархони лагтае 385 , у кабардинцев мэндэтыр 386 . В русских судебных документах суд по адату назывался по-разному: медиаторский, посреднический или или третейский 387 . В о з б у ж д е н и е д е л а. Медиаторский суд не был постоянным судебным органом. Он разрешал споры только по заявлениям участников конкретной спорной ситуации или их родственников (близких или дальних). Как отмечал А.М.Ладыженский, иски от лиц, не принадлежавших к обиженной фамилии, не принимались. По его мнению, в медиаторских судах не существовало института поверенных лиц. Только муж мог выступать вместо жены и отец или опекун вместо малолетнего. Тем не менее собранные мною архивные данные показывают, что если у вдовы убитого мужчины отсутствовали родственники, которые могли бы вести дела в суде, то иногда назначались и доверенные лица. Так, в одном архивном документе описывается, как медиаторы рассматривали дело об убийстве. Вдова убитого, у которой осталось двое маленьких сыновей, поручила полковнику князю Кайсын Анзорову вести свое дело в медиаторском суде. Если вследствие преступления пострадало имущество всего общества (дороги, мосты, пашни), любой общинник имел право подать иск в медиаторский суд 388 . Если спорное дело касалось всей общины, медиаторский суд мог быть создан и по просьбе сельского старшины 389 . Ответчиком являлся как сам обвиняемый, так и его близкие или дальние родственники. Ответственность за ущерб, по нормам адыгского обычного права, была коллективной. Помимо родственной ответственности у многих народов Северного Кавказа, как отмечал А.М.Ладыженский существовала презумированная ответственность так называемых лихих людей, которые несли ответственность за наиболее серьезные преступления 390 . С о с т а в м е д и а т о р с к о г о с у д а. В пореформенное время у адыгов сохранялось правило, согласно которому для проведения судебного заседания необходимо было выбрать не менее пяти судей: по два судьи 391 (называвшиеся русскими писарями медиаторами 392 , Хан Гиреем таркохясь, а М.А. и З.Ю.Кумаховыми лIыкIуэ 393 ) от каждой конфликтующей стороны и одного нейтрального судью посредника 394 . Число судей могло быть и больше; их количество зависело от важности или сложности рассматриваемого дела. Участники конфликта сами выбирали своих медиаторов. Причем одна сторона не могла дать отвод тем медиаторам, которых выбрала противоположная, и наоборот. Как показывает анализ медиаторских судебных дел, судьи являлись ключевыми фигурами в обычноправовой практике адыгов. Успешный поиск основы для примирения конфликтующих сторон зависел от нравственных и умственных качеств медиаторов, а также их положения в общине. Поэтому участники конфликта обращались с просьбой стать их медиатором не к 66 Я уже писала о том, что в пореформенной адыгской общине большие семьи, включавшие родных братьев, начали распадаться на малые. Взрослые сыновья отделялись от родителей и создавали собственные хозяйства. Во второй половине ХIХ в. адыгский медиаторский суд начал рассматривать конфликты, происходившие между близкими родственниками, например, родными братьями или между ними, с одной стороны, и родителями, с другой, проживавшими раздельно и имевшими отдельные хозяйства 404 . Этот же процесс наблюдал в пореформенной чеченской и ингушской общинах А.А.Плиев. Он указывал, что ‘‘преступления, совершенные внутри двора, разбирались тем, кто стоял во главе этого домохозяйства, когда жертвой преступления оказывались члены других дворов, то такие случаи разбирались стариками этих враждующих дворов‘‘ 405 . То же самое было и в осетинской общине. Осетинский третейский суд рассматривал только конфликты, происшедшие между членами разных фамилий. Дела внутри фамилий решались старейшинами фамилии или семей миролюбиво, с помощью компенсации, без привлечения посторонних лиц 406 . О с н о в ы с у д е б н о г о п р о ц е с с а. У адыгов не было определенного места для проведения судебного заседания медиаторов. В каждом конкретном случае назначалось новое место, но обычно заседание проходило на окраине селения, которая по традиции считалось местом встреч почетных стариков. Поскольку многие из них и становились медиаторами, то, очевидно, они и выбирали место для судебного заседания 407 . То же самое было и у осетин, которые проводили судебный процесс на ныхасе, месте, где собирались старики для обсуждения дел. А.М.Ладыженский считал, что обычно местом медиаторского заседания являлась площадь 408 . У многих кавказских народов для судебных процессов выбирались кладбища или места, связанные с культом предков: у осетин дзуари, т.е. капища фамильных святых, у грузин жертвенники, расположенные около могильных курганов и т.д. 409 Как отмечал Н.Ф.Дубровин, судьи садились двумя отдельными группами на некотором расстоянии друг от друга так, чтобы не было слышно разговора. За ними располагались враждующие стороны. Были особого рода судебные лица, называемые Н.Ф.Дубровиным тлукуо, т.е. адвокаты, которые должны были ходить от одного участника конфликта и его родственников к другому 410 . Медиаторский процесс был открытым: любой житель селения мог присутствовать на нем. Он начинался с того, что каждый медиатор давал присягу, в которой обязывался соблюдать истину и справедливо рассматривать дело 411 . Основой медиаторского судопроизводства являлись нормы адата. Медиаторское судебное разбирательство протекало медленно, поскольку медиаторы подробно рассматривали каждое дело. У адыгов существовало понятие о ‘‘необходимой обороне‘‘. Так, при разборе дел, связанных с причинением физического ущерба, судьи выясняли, не являлось ли совершенное ранение или убийство формой защиты. Если они убеждались в том, что таковое было необходимой самозащитой, то виновного оправдывали 412 . Судебное разбирательство было устным. Согласно адатам западных адыгов первой половины ХIХ в., медиаторский процесс включал четыре этапа: вначале слушалась жалоба истца, затем оправдание ответчика, после чего выступали свидетели и, наконец, выносился приговор 413 . Приговор считался действительным, если были согласны более половины судей 414 . В пореформенное время эти правила не изменились. Как и прежде, решение медиаторов выносилось большинством голосов 415 . В адыгском судебном процессе не применялось правило о наказуемости предварительной преступной деятельности, т.е. обнаружения умысла покушения. Медиаторский суд рассматривал только уже причиненный физический или материальный ущерб. На это указывал и А.М.Ладыженский: ‘‘Рассматривая как преступные только те действия, которые повлекли за собой реальный вред, примитивное право горцев редко считало наказуемым угрозы, приготовление и покушение‘‘ 416 . Как свидетельствуют записи западноадыгских адатов первой половины ХIХ в., если участники конфликта не были довольны решением судей, они могли выбрать новых судей и провести |