|
майору Г.Р. Эрнстову, с просьбой «вместо всяких наших обычных разбирательств с Т., который не имеет ни совести, ни чести, приказать русским судить его Военным судом, а родственников его пришельцев удалить из нашего аула и тем успокоить сердце за потерю брата и отца»'"86. Бывало и так, что потерпевший обращался в горский суд, а тот передавал дело в медиаторский суд. Медиаторам же, несмотря на все усилия, не удавалось урегулировать конфликт. В итоге потерпевший вновь подавал прошение в горский словесный суд. Иногда при рассмотрении сложных ситуаций проводились совместные заседания медиаторского и горского словесного судов. Например, в кабардинском селении Куденетово был убит мужчина. Медиаторы и судьи горского словесного суда на совместном заседании решили выслать семью убийцы, поскольку виновный в убийстве вел себя крайне агрессивно38 . Среди потерпевших или их родственников находились такие, которые обращались в горский словесный суд, имеяжелание «судиться по русским законам». Как правило, это были лица из привилегированных сословий, состоявшие на военной службе в русской армии. О процессе русификации-лиц привилегированных сословий* на протяжении XIX в. писал М.В. Покровп о б ский . Часто именно адыги военные обращались в органы русской администрации на Северном Кавказе с просьбой защитить их от нападок односельчан. Например, житель селения Наурузово совершил прелюбодеяние с женой односельчанина. Общинники во избежание столкновений заставили 147 т См.: Бабич, И.Л. Укая. раб. С121-122. 387Там же. ф По мнению М.В. Покровского, «одним из главных каналов, но которым происходило включение значительной части адыгейской военно-феодальной знати в ряд господствующего класса России, была ее служба в русской армии. Как правило, это были князья и дворяне, не имевшие специального поенного образования и производившиеся в офицерские чипы русской армии исключительно для поощрения». Многие из них, поселившись в казачьих станицах, с течением времени стюаи пользоваться поземельными правами на общих основаниях со всеми казачьими офицерами, совершено потеряв связи со своими селениями. Но большинство же офицеров продолжали жить в своих селениях и только в случае особой необходимости принимали участие в военных действиях российской армии. М.В. Покровский подчеркивал, что многие из них вместе с офицерскими чинами были наделены к полицейскими полномочиями. Они были обязаны следить за ситуацией в своехс селении. М.В.Покровский называл их «отеческой полицией». Д е т многих из офицеров получали образование и воспитание в российских учебных заведениях. 353 Покровский, М.В. Из истории адыгов в котгце XVII первой половине XIX века / М.В. Покровский. Краснодар, 1989. С. 173-175. |
89 родственнице. Обидевшийся убил быка этого родственника. Суд постановил заключить виновного в тюрьму сроком на один месяц. Однако подобное решение суда не только не ослабило, но, наоборот, усилило вражду. После того как виновный, отсидев положенный срок, вышел из тюрьмы, он совершил попытку убийства родственника девушки 620 . Как видно из архивных материалов, в тех случаях, когда было совершено неумышленное ранение или убийство, а потерпевший и его родственники не имели претензий к виновному, то либо они, либо почетные общинники обращались к старшине с просьбой не отсылать рапорт о происшествии в горский словесный суд. Старшины, как правило, соглашались сделать это. Они либо вообще не отсылали рапорт, либо отсылали его с замечанием, что виновник происшествия не обнаружен 621 . В одном из рапортов старшины говорилось следующее: "Участники свадебного кортежа скрывают и никто не указывает фамилию виновного, а хотят по черкесскому обычаю спросить с виновного за неосторожный выстрел" 622 . Если участники конфликта по собственному желанию подавали прошение в горский словесный суд, то еще до начала судебного процесса общинники пытались уговорить их передать дело в медиаторский суд. В большинстве случаев это им удавалось. И к тому времени, когда горский суд назначал дело к рассмотрению, адыги присылали в суд заявление о том, что они уже разобрали конфликт в медиаторском суде и просят закрыть дело. Как правило, горский словесный суд соглашался с этим 623 . Впрочем, мне известны случаи, когда адыги все же настаивали на рассмотрении своего конфликта в горском суде. Причины данного предпочтения следующие. В горские словесные суды обращались главным образом лица, занимавшие различные должности в сельском правлении. Если кто-либо оскорбил должностное лицо, например, сельского доверенного, старшину или эфендия, то ему грозил разбор конфликта в горском суде 624 . Если происходило столкновение между кабардинцем и балкарцем (а таковое случалось чаще всего из-за неурегулированности земельных вопросов), то конфликт также рассматривался в горском словесном суде 625 . Иногда потерпевшая сторона обращалась в горский словесный суд в надежде получить большую денежную компенсацию, чем ту, которую могли бы назначить медиаторы 626 . Например, в кабардинском селении Кайсын-Анзорово произошло неумышленное ранение сельчанина. Виновный предложил рассмотреть дело в медиаторском суде, однако потерпевший обратился в горский словесный суд, который разобрал эту ситуацию и вынес решение о выплате виновным компенсации в размере 430 руб. По нормам адыгского обычного права в качестве компенсации за причинение неумышленного физического ущерба выплачивалась сумма в размере от 100 до 250 руб. 627 Если во время медиаторского судебного процесса стороны не могли договориться о размере компенсации, они обращались в горский суд 628 . В одном кабардинском селении проживал житель, который занимался кражами, а затем убил односельчанина. Родственники потерпевшего обратились в российские органы, в частности к начальнику центра Кавказской линии генерал-майору Г.Р.Эристову, с просьбой ‘‘вместо всяких наших обычных разбирательств с Т., который не имеет ни совести, ни чести, приказать русским судить его Военным судом, а родственников его пришельцев удалить из нашего аула и тем успокоить сердце за потерю брата и отца‘‘ 629 . Бывало и так, что потерпевший обращался в горский суд, а тот передавал дело в медиаторский суд. Медиаторам же, несмотря на все усилия, не удавалось урегулировать конфликт. В итоге потерпевший вновь подавал прошение в горский словесный суд 630 . Иногда при рассмотрении сложных ситуаций проводились совместные заседания медиаторского и горского словесного судов 631 . Например, в кабардинском селении Куденетово был убит мужчина. Медиаторы и судьи горского словесного суда на совместном заседании решили выслать семью убийцы, поскольку виновный в убийстве вел себя крайне агрессивно 632 . Среди потерпевших или их родственников находились такие, которые обращались в горский словесный суд, имея желание ‘‘ судиться по русским законам". Как правило, это были лица из 90 привилегированных сословий, состоявшие на военной службе в русской армии. О процессе русификации лиц привилегированных сословий на протяжении ХIХ в. писал М.В. Покровский 633 . Часто именно адыги военные обращались в органы русской администрации на Северном Кавказе с просьбой защитить их от нападок односельчан. Например, житель селения Наурузово совершил прелюбодеяние с женой односельчанина. Общинники во избежание столкновений заставили его поселиться в другом селении. Он подчинился, однако очень хотел вернуться домой, но общинники и старшина отказывали ему в этом. Тогда мужчина обратился к начальнику Пятигорского округа с просьбой помочь ему вернуться в свое селение 634 . Или другой случай. В 1848 г. в Кабарде один князь убил другого. Оба состояли на военной службе в русской армии. Виновный, опасаясь мести со стороны родственников, обратился в Кабардинский временный суд с просьбой оградить его от нападок родственников потерпевшего 635 . Еще в одном случае родственники виновного в убийстве князя, состоявшего на военной службе, отказались помочь ему выплатить компенсацию. Он обратился к начальнику центра Кавказской линии генерал-майору Г.Р.Эристову с просьбой заставить его родственников оказать ему помощь 636 . Обычно адыги военные просили словесный суд определить виновным в краже, убийстве или даже в нанесении незначительного ранения или побоев либо длительное тюремное заключение, либо смертную казнь. Однако при рассмотрении подобных дел горские суды предпочитали применять нормы адата, а именно выплату компенсации за причиненный ущерб 637 . И с п о л н и т е л ь н ы е с а н к ц и и. Горский суд применял санкции по отношению к тем, кто не выполнял его решения. Согласно ст. 32 ‘‘Временных правил...‘‘, горские словесные суды имели право штрафовать как самого обвиняемого, так и свидетелей, не являвшихся на судебное заседание. За неявку свидетеля в первый раз назначался штраф в 5 руб., за второй 10 руб., неявившийся на суд обвиняемый платил штраф в 25 руб. В соответствии со ст.65 ‘‘Временных правил..‘‘, вошедшие в законную силу решения горского суда должны были исполняться под контролем местной полиции, созданной российской администрацией. Потерпевшая сторона могла жаловаться на медленное исполнение решений горских судов начальнику Кубанской или Терской областей. Р о с с и й с к о е с у д о п р о и з в о д с т в о Российские судебные органы, применявшие исключительно российское законодательство, во второй половине ХIХ в. были созданы только в Осетии. С 1871 г. по 1918 г. тяжелые уголовные преступления, совершенные в осетинских селениях (ранения, убийства, изнасилования), причинение материального ущерба (кражи) и поземельные тяжбы находились в ведении мировых судов. Апелляционной инстанцией для них был Владикавказский окружной суд 638 . Дела в суд попадали по рапортам сельских старшин, при рассмотрении которых суд применял российские нормы наказания, в частности, лишение свободы в виде ссылки в Сибирь на каторжные работы. За убийство суд определял 8-12 лет По мнению М.В.Покровского, ‘‘одним из главных каналов, по которым происходило включение значительной части адыгейской военно-феодальной знати в ряд господствующего класса России, была ее служба в русской армии. Как правило, это были князья и дворяне, не имевшие специального военного образования и производившиеся в офицерские чины русской армии исключительно для поощрения‘‘. Многие из них, поселившись в казачьих станицах, с течением времени стали пользоваться поземельными правами на общих основаниях со всеми казачьими офицерами, совершено потеряв связи со своими селениями. Но большинство же офицеров продолжали жить в своих селениях и только в случае особой необходимости принимали участие в военных действиях российской армии. М.В. Покровский подчеркивал, что многие из них вместе с офицерскими чинами были наделены и полицейскими полномочиями. Они были обязаны следить за ситуацией в своем селении. М.В.Покровский называл их ‘‘отеческой полицией‘‘. Дети многих из офицеров получали образование и воспитание в российских учебных заведениях. |