|
двинутой в конце XIX начале XX вв. представителями социологической школы уголовного права и широко применявшейся в Советском Союзе в 20-х 40-х гг. XX в. (УК РСФСР 1926 г.). К вышесказанному можно добавить еще восьмой вид преступлений нанесение ранений и причинение увечья. Пртг этом раны и увечья делились на четыре разряда: 1) лишение и повреждение двух членов и черепа, каралось полной платой за кровь, как за убийство, 2) лишение одного члена организма руки, ноги, каралось половиной платой за кровь, 3) причинение расстройс тва здоровья без нанесения увечья также каралось половиной платой за кровь. 4) нанесение ран без расстройства здоровья каралось четвертой частью уплаты за кровь. Во всех случаях виновный должен был выставить примирительное угощение. Наказания за преступления против лиц разных сословии не были одинаковыми. Это вытекало уже из того, что плата за кровь членов разных сословий была далеко не одинаковой. Виновный в нанесении раны или убийства князю не мог оставаться на родине и должен был эмигрировать. Если князь оказывался раненым ночью «па воровстве», или же при совершении прелюбодеянии, то нанесший ему рану за это не отвечал. Самым предосудительным преступлением у всех горцев Северного Кавказа считался поджог. Виновный подвергался уплате двойной стоимости сгоревшего и лишался права голоса на обществеппых сходках и не допускался в качестве поручителя и свидетеля, т.е. поражался в правах (лишение прав состояния наказание, издревле применяемое в русском уголовном праве). Даже в отношении своих злейших врагов горцы не допускали «красного петуха», не поджигали они и русских станиц, хотя царские войска часто жгли аулы. У горцев, у которых сложились раннефеодальные отношения, каралась женитьба на женщине более высшего сословия, чем жених. Женитьба на женщине низшего сословия допускалась. Позволивший себе взять в жены девушку высшего сословия карался отобранием жены, которая по адату должна 52 |
которых возлагалась круговая порука. К вышесказанному можно добавить еще восьмой вид преступлений -нанесение ранений и причинение увечья. При этом раны и увечья делились на четыре разряда: 1) лишение и повреждение двух членов и черепа, каралось полной платой за кровь, как за убийство, 2) лишение одного члена организма руки, ноги, каралось половиной платой за кровь, 3) причинение расстройства здоровья без нанесения увечья также каралось половиной платой за кровь, 4) нанесение ран без расстройства здоровья каралось четвертой частью уплаты за кровь. Во всех случаях виновный должен был выставить примирительное угощение. Наказания за преступления против лиц разных сословий не были одинаковыми. Это вытекало уже из того, что плата за кровь членов 192 разных сословий была далеко не одинаковой. Виновный в нанесении раны или убийства князю не мог оставаться на родине и должен был эмигрировать. Если князь оказывался раненым ночью "на воровстве", или же при совершении прелюбодеянии, то нанесший ему рану за это не отвечал. Самым предосудительным преступлением у всех горцев Северного Кавказа считается поджог. Виновный подвергался уплате двойной стоимости сгоревшего и лишался права голоса на общественных сходках и не допускался в качестве поручителя и свидетеля, становился intestus. Даже в отношении своих злейших врагов горцы не допускали "красного петуха", не поджигали они и русских станиц, хотя царские войска часто жгли аулы. У горцев, у которых сложился феодальный строй, каралась женитьба на женщине более высшего сословия, чем жених. Женитьба на женщине низшего сословия допускалось. Позволивший себе взять в жены девушку высшего сословия карался отобранием жены, которая по адату должны была быть продана в рабство, если сама добровольно пошла на мезальянс, не сумев поддержать свое сословное достоинство. Если же женщина была похищена помимо своей воли, то похитителя убивали. Помимо индивидуальной ответственности виновников, была и презумированная ответственность так называемых "лихих людей". За наиболее серьезные преступления у кавказских горцев сохранилась коллективная ответственность "лихих людей" до последнего времени Остальные же правонарушения предоставлено было карать путем родового возмездия. * * * Основные этапы развития преступлений и наказаний в государственном обществе четко наметил М.Косвен в небольшой, но очень содержательной работе на эту тему. Вопреки мнению тех, кто уголовно-правовые нормы рассматривал, как созданные с самого начала государственной властью, М.Косвен совершенно правильно видит их зарождение в родовом строе. "Особое значение для нас имеет то обстоятельство, пишет М.Косвен, что с возникновением государства независимые до сих пор группы входят в состав государственного организма, но сохраняют попрежнему на 193 долгое время преобладающий характер самостоятельных, отдельных хозяйств. Отсюда и взаимоотношения между ними, несмотря на существование стоящей над ними принудительной власти, остаются в значительной мере неизменными, переживая в течение долгого времени свое государственное родовое право... Лишь медленно, не без борьбы карательная юрисдикция отнимается у этих групп и берется в руки государственным, специально создаваемым аппаратом. Причем государственная власть в значительной степени усваивает нормы обычного родового права, придает им юридическую форму. Связанная с эмоцией страха защитительная реакция первоначально выражается в мести"(30). Всякое посягательство на неприкосновенность своего жилища даже современный сванет воспринимает именно как обиду: взломать запоры его дома -значит унизить его, кражу он принимает прежде всего как личное оскорбление. Первоначально реакцией на обиду являлась неограниченная месть. Но в силу элементарной необходимости для первобытной человеческой группы в самостоятельной защите от внешних посягательств, месть из примитивного инстинкта преобразовалась в сложный социальный порядок: "Раз совершенное посягательство, будто оно даже отбито, пишет М.Косвен, тем не менее, активно отомщено именно в целях превентивных, в целях вселения в противника должного страха и уважения к силе и способности самозащиты данной группы... Помимо общегруппового значения для каждого отдельного члена группы, поскольку ему приходится сталкиваться с соседями, порядок кровной мести преломляется в его индивидуальном сознании как идея его личной охраны и безопасности, гарантии существования определенной силы, готовой к защите". В кровной мести проявлялась борьба родовых союзов за власть, за уважение к себе, за свою безопасность. Группа, не умеющая или не имеющая возможности мстить за себя, осуждена или на гибель, или на порабощение. В виду того, что не было принудительной силы, стоящей над родовыми союзами, месть в первобытную эпоху, подобно тому, как в международных отношениях до последнего времени месть или война, оставалась первой и вместе с тем универсальной формой осуществления права. Она приобретала характер долга, становилась |