|
длящегося в течение, по крайней мере, двух миллиардов лет»1. Одна из центральных идей В.И.Вернадского звучит так: «В настоящее время под влиянием окружающих ужасов жизни наряду с небывалым расцветом научной мысли, приходиться слышать о приближении варварства, о крушении цивилизации, о самоистреблении человечества. Мне представляются эти настроения и эти суждения следствием недостаточно глубокого проникновения в окружающее. Не вошла еще в жизнь научная мысль; мы живем под резким влиянием еще не изжитых философских и религиозных навыков, не отвечающих реальности современного знания»1. Последующее развитие науки оказалось более драматичным, чем представлялось великому естествоиспытателю. Однако, можно считать фактом, что научная мысль достаточно глубоко «вошла в жизнь» и стала определяющей в развитии цивилизации, а философия, религия, нравственность оказались в положении «навыков, еще не изжитых». Действительно, научная мысль глубоко «вошла в жизнь». Если в гениальном учении В.И.Вернадского о ноосфере этот вопрос в соответствии с духом эпохи рассматривался в гносеологическом плане, то после биотехнологической революции в медицине идея приобрела онтологическую сущность. Тотальное вхождение в жизнь научной мысли отразилось в появлении биоэтики, которая пытается защитить жизнь от агрессии науки, тем более науки свободной от этики. Можно разделять сциентистский романтизм замечательного ученого, когда речь идет о ноосфере. В то же время нельзя не видеть трагических последствий онтологического вхождения в жизнь научной мысли, освобожденной от философии и этики. В современной этике намечается существенный поворот к расширению сферы ее действия происходит экологизация морали. Процесс экологизации морали отражает возрастающую зависимость существования общества от сохранения природы. С активным вторжением человека в окружающий мир растет чувство ответственности за природную среду, за сохранение и защиту 1 Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста М., 1988. С 28. 101 |
356 время под влиянием окружающих ужасов жизни наряду с небывалым расцветом научной мысли, приходиться слышать о приближении варварства, о крушении цивилизации, о самоистреблении человечества. Мне представляются эти настроения и эти суждения следствием недостаточно глубокого проникновения в окружающее. Не вошла еще в жизнь научная мысль; мы живем под резким влиянием еще не изжитых философских и религиозных навыков, не отвечающих реальности современного знания»1. Последующее развитие науки оказалось более драматичным, чем представлялось великому естествоиспытателю. Однако, можно считать фактом, что научная мысль достаточно глубоко «вошла в жизнь» и стала определяющей в развитии цивилизации, а философия, религия, нравственность оказались в положении «навыков, еще не изжитых». Действительно, научная мысль глубоко «вошла в жизнь». Если в гениальном учении В.И.Вернадского о ноосфере этот вопрос в соответствии с духом эпохи рассматривался в гносеологическом плане, то после биотехнологической революции в медицине идея приобрела онтологическую сущность. Тотальное вхождение в жизнь научной мысли отразилось в появлении биоэтики, которая пытается защитить жизнь от агрессии науки, тем более науки свободной от этики. Можно разделять сциентистский романтизм замечательного ученого, когда речь идет о ноосфере. В то же время нельзя не видеть трагических последствий онтологического вхождения в жизнь научной мысли, освобожденной от философии и этики. В современной этике намечается существенный поворот к расширению сферы ее действия происходит экологизация морали. Процесс экологизации морали отражает возрастающую зависимость существования общества от сохранения природы. С активным вторжением человека в окружающий мир растет чувство ответственности за природную среду, за сохранение и защиту биосферы. Начиная с определенной стадии своего развития отношение человека к природе не может строиться только на основе принципа полезности 1 Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 29. |