|
РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА закону считается не его принадлежностью, а принадлежностью кредиторов, т.е. массы».1 В российском законодательстве содержалось положение, которое в принципе можно толковать как подтверждение рассматриваемой теории: все, безвозмездно отчужденное должником за последние 10 лет до признания несостоятельности, возвращается в конкурсную массу, поскольку «принадлежит в существе своем не должнику, а заимодавцам его» (статья 460 Устава судопроизводства торгового). Однако это положение по сути опровергается всем остальным российским законодательством о несостоятельности, из чего можно сделать вывод о том, что в указанной статье смешиваются экономический и юридический смысл, поскольку с юридической точки зрения невозможно предположить, что за 10 лет до объявления несостоятельности должник лишается права собственности на имущество. В соответствии с другим взглядом на юридическую природу отстранения несостоятельного от управления имуществом на это имущество возникали залоговые права, поскольку оставшееся к моменту объявления несостоятельности имущество служит неким обеспечением исполнения требований кредиторов. Таким образом считалось, что конкурсное производство устанавливалось для разрешения стечения залоговых прав. Е.А. Нефедьев называет это положение «чистейшей фикцией», т.к. если допустить существование залогового права у кредиторов по отношению к имуществу должника, то «придется отбросить важную особенность конкурсного процесса, что долги предъявляются ко взысканию независимо от срока платежа, тогда как залоговое право всегда устанавливает очередь для взыскания с заложенного имущества».2 Г.Ф. Шершеневич также, выражая несогласие с теорией залога, обращал внимание на тот факт, что «залог имеет своим объектом не имущество и не какую-либо часть его, а вещь, принадлежащую к составу этого имущества, тогда как право кредиторов в 1 Победоносцев К. Курс 1ражданского права. СПб, 1896. Том 1. С.223. 2 Нефедьев Е.А. Судопроизводство торговое. Конкурсный процесс: ... С.81. 41 |
Так, высказывалось мнение, что с момента объявления несостоятельности должник лишается права собственности на все имущество. Право собственности переходит к кредиторам, которые являются универсальными правопреемниками несостоятельного. «Вследствие того, что при несостоятельности должник не может уплатить всех долгов, все его имущество в действительности переходит к кредиторам и принадлежит им».1 Такой же точки зрения придерживались некоторые английские ученые: «Законодательство о несостоятельности основывается на положении, что все имущество несостоятельного принадлежит его кредиторам».2 Так же считал русский юрист К. Победоносцев: «Имущество, описанное у должника, не признанного несостоятельным, изъемлется из его распоряжения, но не перестает быть его имуществом, пока не будет продано или передано. Иное дело, когда описано имущество у должника, признанного несостоятельным: с объявления несостоятельности все его имущество по закону считается не его принадлежностью, а принадлежностью кредиторов, т.е. массы».3 В российском законодательстве содержалось положение, которое в принципе можно толковать как подтверждение рассматриваемой теории: все, безвозмездно отчужденное должником за последние 10 лет до признания несостоятельности, возвращается в конкурсную массу, поскольку «принадлежит в существе своем не должнику, а заимодавцам его».4 Однако это положение по сути опровергается всем остальным российским законодательством о несостоятельности, из чего можно сделать вывод о том, что в 460 статье смешиваются экономический и юридический смысл, поскольку с юридической точки зрения невозможно предположить, что за 10 лет до объявления несостоятельности должник лишается права собственности на имущество. В соответствии с другим взглядом на юридическую природу отстранения несостоятельного от управления имуществом на это имущество возникали залоговые права, поскольку оставшееся к моменту объявления несостоятельности имущество служит неким обеспечением исполнения требований кредиторов. Таким образом, «конкурсное производство устанавливается для разрешения стечения залоговых прав».5 Е.А. Нефедьев называет это положение «чистейшей фикцией», т.к. если допустить существование залогового права у кредиторов по отношению к имуществу должника, 1 Fitting. Das Reichs Konkursrecht. P.l 13. 2 Baldwin. Law of Bankruptcy. P.l 14. 3 К. Победоносцев. Курс гражданского права. 1896. Том 1. С. 223. 4 Свод законов Российской империи. Цит. С. 1049. 5 А. Фриде. Положения о несостоятельности торговой и неторговой. М., 1869. С. 27. 136 то «придется отбросить важную особенность конкурсного процесса, что долги предъявляются ко взысканию независимо от срока платежа, тогда как залоговое право всегда устанавливает очередь для взыскания с заложенного имущества».1 Г.Ф. Шершеневич, также выражая несогласие с теорией залога, обращал внимание на тот факт, что «залог имеет своим объектом не имущество и не какую-либо часть его, а вещь, принадлежащую к составу этого имущества, тогда как право кредиторов в конкурсе имеет своим объектом именно имущество должника в виде комплекса правовых отношений».2 Также о неприемлемости данной теории говорит то, что на момент объявления несостоятельности все кредиторы неизвестны, а неизвестность субъекта залогового права противоречит сути этого института. Кроме того, объектом залогового права не может быть имущество, о существовании которого на момент установления права неизвестно, при несостоятельности же состав имущества должника может увеличиваться в течение длительного периода после ее объявления. Еще одна теория состояла в том, что управление имуществом должника переходит к другим лицам вследствие лишения дееспособности несостоятельного. Е.А. Нефедьев говорил, что это не может быть правильным, поскольку в отношении других дел, не касающихся имущества, должник остается дееспособным.3 Е.А. Нефедьев, говоря о неудовлетворительности всех теорий, пришел к выводу, что они представляли собой попытку объяснить лишение должника возможности распоряжаться своим имуществом с точки зрения отношений частно-правовых, в то время как конкурсное управление исполняет обязанности, возложенные на него государством, то есть осуществляет публично-правовую деятельность. Исходя из этой точки зрения, Г.Ф. Шершеневич высказывает мнение о том, что конкурсный процесс составляет особую форму исполнительного процесса, из чего следует, что конкурс является квалифицированным исполнением, т.е. опосредует применение силы, которой обладает государственная власть. «Государственная власть наложила руку на его имущество. С этой стороны несостоятельный должник находится в том же положении, что и лицо, на имущество которого наложен арест».4 Таким образом, Г.Ф. Шершеневич объясняет юридическую природу устранения должника от управления имуществом исключительно с точки зрения публичного права. 1 Е.А. Нефедьев. Судопроизводство торговое. Конкурсный процесс. Цит. С. 81. 2 Г.Ф. Шершеневич. Курс торгового права. Цит. С. 313. 3 Е.А. Нефедьев. Судопроизводство торговое. Конкурсный процесс. Цит. С. 79. 4 Г.Ф. Шершеневич. Курс торгового права. Цит. С. 314. 137 |