|
перевороты, которые будут направлены на обобществление всей частной собственности. Неизбежное при этом насилие будет оправдано тем, что пострадает абсолютное меньшинство представителей общества. Марксистская этика, система представлений о духовных и жизненных ценностях, построены на таком понимании справедливости^ при котором верным и правильным считается то, что отвечает мнению большинства. Класс пролетариев высшая ценность, а мечта о коммунизме, вера в возможность построения* которого идея очень-схожая с религиозной. При этом марксисты утверждали, что возможностьи неизбежность перехода к такому обществу ими обоснована научно, хотя важнейший документ марксизма «Манифест Коммунистической' партии», первоначально был именован Ф.Энгельсом как «Проект Коммунистического символа веры», что точнее соответствует его декларативному характеру [145]. Все. это было принципиальным пересмотром человеческих ценностей, что вело за* собой, пересмотр и педагогических взглядов. Европейское педагогическое сознание рубежа XIX-XX вв., зафиксированное в> идеях т.н. реформаторской педагогики, можно определить как сугубо сциентический способ познания и преобразования педагогической действительности. В-рамках его ложились новые отрасли и направления психолого-педагогической науки, теории и концепции, большое число экспериментальных учебно-воспитательных учреждений и технологий обучения. Прежде всего, следует отметить «индустриально-модернистскую» педагогику известного американского философа-прагматика Джона Дьюи (1859-1952) и его американских и европейских последователей. Несмотря.на американское происхождение «дьюизма» в педагогике, это течение вполне укладывается в общее русло западноевропейских педагогических идей рубежа XIX-XX вв. В англоязычной культуре главной особенностью того времени был признан «промышленный характер всей жизни» [80, с. 45] не удивительно, 37 |
социалистов-утопистов, они предполагали, что «класс имущих» не расстанется добровольно со своими богатствами, и мир ждут революционные перевороты, которые будут направлены на обобществление всей частной собственности. Неизбежное при этом насилие будет оправдано тем, что пострадает абсолютное меньшинство представителей общества. Марксистская этика, система представлений о духовных и жизненных ценностях построена на таком понимании справедливости, при котором верным и правильным считается то, что отвечает мнению большинства. Класс пролетариев высшая ценность, а мечта о коммунизме, вера в возможность построения которого, идея очень схожая с религиозной. При этом марксисты утверждали, что возможность и неизбежность перехода к такому обществу ими обоснована научно, хотя важнейший документ марксизма «Манифест Коммунистической партии», первоначально был именован Ф. Энгельсом как «Проект Коммунистического символа веры», что точнее соответствует его декларативному характеру. ’ Все это было принципиальным пересмотром человеческих ценностей Марксистский идеал человека это борец и созидатель одновременно. Общество будущего его главная цель и смысл жизни. Он лишен чувств уважения и сострадания к людям из других «классов», он абсолютный материалист и атеист, любые действия в интересах своего «класса» всегда оправданы. Важной чертой сознания человека с точки зрения сторонников и продолжателей марксизма, должна была стать убежденность в том, что именно это учение является единственно верным, что по духу также сближает это общественно-политическое течение с религией. Невольно возникает аналогия с образом Рахметова, созданным Н. Г. Чернышевским в романе «Что делать?». Аутичный, замкнутый в себе, фанатизм этого героя 1См.: М аркс К и Энгельс Ф. Сочинения. Т.4. С. 419 459. |