«вольтерьянец», которое обозначало «вольнодумец» человек разделявший ценности свободы и светской жизни. Гипсовые бюстики Вольтера стали необходимым атрибута кабинета или библиотеки дворянина, считавшего себя просвещенным человеком. . В XVIII веке в Россию пришли многие идеи немецких просветителей. В этот период в Германии происходили социально-экономические процессы, созвучные во многом тем, которые были характерны для России. Политические изменения сопровождались ростом национального самосознания, зрел идеологический протест нарождавшихся буржуазных слоев германского общества. В оживленных дискуссиях немецких философов, политиков, религиозных деятелей и поэтов обсуждались проекты нового государственного устройства, идеи просвещенной монархии тесно соседствовали с республиканскими воззрениями. При этом проблема идеала человека занимала в трудах немецких философов, читаемых в России, одно из центральных мест. Отдельно следует сказать о диверсифицирующем влиянии на образ мыслей российского дворянства' западноевропейских атеистических воззрений. Самодержавие и религия, столь важные для России духовные ориентиры и атрибуты в рассуждениях европейских мыслителей утрачивали смысл. Естественно, что атеизм и идеи самоорганизующегося общества беспокоили теологов, как в Западной Европе,, так и в России. Наметилось противостояние христианской и «естественной» философской мысли, однако об открытой конфронтации идеализма и материализма в просвещенных кругах речь не шла. Силы были направлены на поиски некоего компромисса. Идеи, в какой-то мере оправдывавшие материальное обогащение, возводившие в ранг блага богатство, укрепляли стремление к такого рода ценностям и в сознании российского дворянства. Именно оправдание, разумное обоснование, подтверждение и отклик традиционно требовались русским людям, многие поколения которых были воспитаны на православнопатриархальных догматах, нуждавшихся в том, чтобы поверять свои 50 |
перед обшеством и государством. Идеи, в какой-то мере оправдывавшие материальное обогащение, возводившие в ранг блага богатство, укрепляли стремление к такого рода ценностям и в сознании российского дворянства. Именно оправдание, разумное обоснование, подтверждение и отклик традиционно требовались русским людям, многие поколения которых были воспитаны на православно-патриархальных догматах и нуждались в том, чтобы сверять все свои поступки с собственной совестью и общественным мнением. Однако, глубокое противоречие этих идей, ставших столь популярными в России XVIII века в среде людей, получивших европейское образование, с устоявшимися православно-патриархальными представлениями об идеале человека, смысле его жизни и целях воспитания, создавало самобытное движение в общественной и философскопедагогической мысли. В частности, в рассуждениях И. М. Кондорского, русского мыслителя о «метафизике», имеется такое заключение: «Добро, также как приятность, есть истинное, когда удовольствие и польза от них есть постоянны, и мнимое, когда удовольствие бывает маловременное или худое за собою влекущее, противится честности... Закон воли и нехотения есть сей, что все наши желания клонятся к тому, что мы за доброе признаем и все наши нехотения уклоняются от таких вещей, кои мы почитаем за злые.»1 Более того, довольно характерными для российских мыслителей второй половины XVIII века становятся рассуждения примерно такого рода: «Если бы в тварях, ... происходило все по власти Божьей и они бы действовали не по естественным своим свойствам, а единственно по 1 См.: Кондорский И. М. Наука о душе. Гл. 4, § 13-18.; В кн.: Мысли о душе. Русская метафизика XVI11 века. (Подг. текстов Т. В. Артемьевой) СПб Наука. 1996. 314с. взаимосвязь между свободой и несвободой личности. В его представлениях идеальный человек это человек, пришедший к пониманию того, что личное благо, полученное во вред другим, временно и очень опасно для самого этого человека, так как рано или поздно обернется злом по отношению к нему самому. Цель воспитания человек, способный сделать сложный выбор меду сиюминутным благом и сознательным отказом от него, ради пользы других, а само воспитание, в русле рассуждений Вольтера, является процессом, приводящим в единство рациональную, волевую и чувственную стороны сознания.1 Влияние Вольтера на ценностное сознание русского дворянства было огромно. Появилось даже понятие «вольтерьянец», которое обозначало «вольнодумец» человек, разделявший ценности свободы и светской жизни. Гипсовые бюстики Вольтера стали необходимым атрибута кабинета или библиотеки дворянина, считавшего себя просвещенным человеком. Важную роль в развитии изменений в общественном сознании дворянства и российской философско-педагогической мысли сыграли идеи Жана-Жака Руссо (1712-1778 гг.), идеолога так называемого третьего сословия, создавшего, по выражению Вольтера, «философию оборванцев». Идеи справедливости, достаточно просто решаемые в утилитарных материалистических учениях по принципу «что полезно то и справедливо», в трактовках Ж.-Ж. Руссо подвергнуты глобальному переосмыслению. Он видел в самом обществе источник несправедливости, ставя под сомнение все, существовавшие политические и религиозные устои. Человек, как считал Ж.-Ж. Руссо, добр и благороден от природы, ему изначально свойственны стремление к добру и «голос совести». Рождаясь 1См.: Вольтер Философские повести. М., 1953 -3 1 8 с. Идея создания «нового человека», противостоящего общественным и государственным устоям, не могла не настораживать монаршую особу. Известно об отношении российских властей к свободомыслию. Для Н. И. Новикова и А. Н. Радищева высказывание подобных соображений закончилось тюремным заточением. Писательским воображением Дениса Ивановича Фонвизина (1745-1792) был создан русский «Эмиль» недоросль Митрофанушка, погруженный в русскую «благотворную» среду и впитавший в себя все пороки российского быта: глупость, лень и хамство. В XVIII веке в Россию пришли многие идеи немецких просветителей. В этот период в Германии происходили социально-экономические процессы, созвучные во многом тем, которые были характерны для России. Политические изменения сопровождались ростом национального самосознания, зрел идеологический протест нарождавшихся буржуазных слоев германского общества. В оживленных дискуссиях немецких философов, политиков, религиозных деятелей и поэтов обсуждались проекты нового государственного устройства, идеи просвещенной монархии тесно соседствовали с республиканскими воззрениями. Проблема идеала человека занимала в трудах немецких философов, читаемых в России, одно из центральных мест. В 1746 году, популярный среди прогрессивных мыслителей журнал «Maler der Sitten» («Живописец нравов») провозгласил: «Наша тема человек и все, что относится к человеку. Добродетели, науки, благополучие, склонности, пороки, ошибки, глупость, нужда, несчастья, жизнь и смерть человека все это будет предметом рассмотрения в нашем журнале».1 Выдающийся ученый-энциклопедист, математик и философ, Готфрид 2 См.: Milberg Е/ Die deuthen moralishen Wochenshriften des 18. Jahrhunderts. Meissen, 1880. p . I. |