|
§2 Особенности становления и развития органов местного самоЖ управления в России до великих буржуазных реформ. Рассматривая генезис институтов непосредственной демократии и са-. ф моуправления на этапе возникновения Древнерусской государственности, следует признать, что в целом они получили значительное развитие. Вместе с тем нельзя не согласиться с мнением тех исследователей, которые считают, что этот процесс носил, по существу, двоякий характер. С одной стороны, это является лишним подтверждением значительного демократизма в жизни вое-ф точнославянских племен, более того отличительным моментом всего образа их жизни и повседневного быта, устойчивости традиционных самоуправленческих институтов архаичной демократии и их ведущей, иногда определяющей роли в становлении древнерусской государственности. С другой стороны, по мере развития государственности указанные публичные структуры становились в той или иной степени рудиментарными, изживали себя, все чаще использовались для навязывания большинству городского и сельского населения авторитарных решений, концентрации власти, в руках олигархиче29 ской верхушки . Представляется обоснованным рассматривать следующие «публичные прообразы» русско-славянской ранней (полисной) государственности и «народоправства»: народное собрание (сходка) представителей восточнославянских и ряда угро-финских племен, населявших территорию Древней Руси (Киевской земли), в последующем эволюционировавшее в общераспространенный коллегиальный самоуправленческий институт славяно-русской демократии и * народовластия вече; вождь (князь), «владевший и судящий», должность которого первоначально, вероятнее всего, была выборной (факт приглашения на княжение Рюрика и его братьев говорит именно о том, что их сначала выбрали из како29 Краснов М.А. Проблема ответственности в местном самоуправлении. М., 1997. С. 186189. 26 |
88 Причем «исторический парадокс» состоял в том, что общинное самоуправление было более демократичным, но все более неэффективным, а военно-клановая организация публичной власти была менее демократична, но давала более действенные средства и механизм принуждения и насилия, что и обеспечивало лучшие условия жизнеобеспечения разросшимся общностям — племенам, союзам племен и городам-землям. На этапе возникновения древнерусской государственности институты непосредственной демократии и самоуправления в целом получили значительное развитие. Вместе с тем нельзя не согласиться с мнением тех исследователей, которые считают, что этот процесс носил, по существу, двоякий характер. С одной стороны, это является лишним подтверждением значительного демократизма в жизни восточнославянских племен, более того — отличительным моментом всего образа их жизни и повседневного быта, устойчивости традиционных самоуправленческих институтов архаичной демократии и их ведущей, иногда определяющей роли в становлении древнерусской государственности. С другой стороны — по мере развития государственности публичные структуры становились все более неадекватными, рудиментарными, изживали себя, использовались для навязывания большинству посадского и волостного населения авторитарных решений, абсолютизации не только великокняжеской, но и местной власти, достижения корыстных целей. Представляется обоснованным рассматривать следующие «публичные прообразы» русско-славянской ранней (полисной) государственности и «народоправства»: народное собрание (сходка) представителей восточнославянских и ряда угро-финских племен, населявших территорию Древней Руси (Русской земли), в последующем эволюционировавшее в общераспространенный коллегиальный самоуправленческий институт славяно-русской демократии и народовластия — вече; вождь (князь), «владевший и судящий», должность которого первоначально, вероятнее всего, была выборной (факт приглашения на княжение Рюрика и его братьев говорит именно о том, что их сначала выбрали из какого-то числа претендентов и лишь затем пригласили); в доваряжский период княжеская власть была и в славянских родовых союзах (у восточных славян князем и княгиней назывались новобрачные — родоначальники будущего рода) и в общинных (у южных славян князем именовался общинный старшина-староста); дружина — особый вооруженный отряд, не только сопровождавший славянского князя или приглашенного скандинавского конунга-правителя в военных походах, но и помогавший |