|
Характерно, что одновременно с новыми органами местного (городского) управления кое-где продолжали действовать воеводы (как представители государя на местах), юрисдикция которых распространялась на тяглую часть общества. Причем один из указов позволял местным тяглым обществам удвоенным размером податного оклада, откупаться от воевод (точно так же, как л ф во времена Ивана IV местные «миры» откупались от кормлений особым государственным оброком при введении новых земских учреждений). Тем не менее данное начинание не нашло соответствующего отклика со стороны налогоплательщиков, поэтому лишь в одиннадцати из семидесяти городов население откупилось от воевод. В большинстве же других городов с введением указа возникла парадоксальная ситуация: с одной стороны города были не в состоянии выплачивать возросшие почти вдвое налоги, с другой не нашлось никого, кто мог бы быть выбранным в бурмистры. Более того, некоторые города обращались в Москву с просьбой ничего у них не менять, а воевод оставить прежних. Поэтому центральное правительство было вынуждено ввести реформу повсеместно даже в ущерб фискальным интересам, отказавшись от двойного «оклада» . В результате реформы 1699 г. воеводы, потеряв судебную и административную власть над торгово-промышленным городским и свободным сельским населением, остались управителями лишь служилых людей и их крестьян либо вообще исчезли в качестве института государственного управления. Вместе с тем совершенно очевидно, что указы о переходе на бурмистерское управление были направлены на подрыв всевластия приказов и укрепляли собственно местные органы управления, формируемые теперь снизу соответствующими социальными общностями. Иначе говоря, явно прослел живалась тенденция на децентрализацию управления. 42 Дитятин И.И. Этюды по истории русского права. СПб., 1895. С 460-462; Дитятин И.И. Устройство и управление городов России. СПб., 1875. Т. I. С. 500-502. 42 |
101 Однако создаваемые земские избы считались органами городского управления лишь по месту их нахождения, тогда как по своему составу и компетенции они были не чем иным, как сословногосударственными учреждениями, правда, формировавшимися все же выборным путем. Они создавались, по существу, исключительно с фискально-контрольной целью — устранить недоимки при сборе податей. Одновременно с новыми органами местного (городского) управления продолжали действовать воеводы (как представители государя на местах), юрисдикция которых распространялась на тяглую часть общества. Причем один из указов позволял местным тяглым обществам, удвоенным размером податного оклада, откупаться от воевод (точно так же, как во времена Ивана IV местные «миры» откупались от кормлений особым государственным оброком при введении новых земских учреждений). Тем не менее это начинание не нашло соответствующего отклика со стороны налогоплательщиков, поэтому лишь в 11 из 70 городов население откупилось от воевод. В большинстве же других городов с введением указа возникла парадоксальная ситуация: с одной стороны, города были не в состоянии выплачивать возросшие почти вдвое налоги, а с другой — не нашлось никого, кто мог бы быть выбранным в бурмистры. Более того, некоторые города обращались в Москву с просьбой ничего у них не менять, а воевод оставить прежних. Поэтому центральное правительство было вынуждено ввести реформу повсеместно1 даже в ущерб фискальным интересам, отказавшись от двойного «оклада». Итак, в результате реформы 1699 г. воеводы, потеряв судебную и административную власть над торгово-промышленным городским и свободным сельским населением, остались управителями лишь служилых людей и их крестьян либо вообще исчезли в качестве института государственного управления. Указы о переходе на бурмистерское управление были направлены на подрыв всевластия приказов и укрепляли собственно местные органы управления, формируемые теперь снизу — соответствующими социальными общностями. Иначе говоря, явно прослеживалась тенденция на децентрализацию управления. Вряд ли можно сомневаться в том (связывая происходящие изменения с политическими событиями того времени), что правительство Петра I ослабляло власть приказов и воевод с тем, чтобы полнее и эффективнее ею мог распорядиться непосредственно монарх. 1 См.: Дитятин И.И. Этюды по истории русского права. СПб., 1895. С. 460—462; Он же. Устройство и управление городов России. СПб., 1875. Т. I. С. 500—502. |