|
и социального строя России от западных стран в конечном итоге привело к * поражению в Крымской войне (1853 1856 гг.). Назревали проблемы между властью и промышленниками. Промышленность развивалась, но реальный прочный союз между ними отсутствовал. Правительство не хотело признавать, что от промышленности зависело будущее страны. Дальнейшее затягивание давно назревших преобразований общественного и государственного устройства угрожало России стать «второразряд-ф ной» державой социальным взрывом с непредсказуемыми последствиями. 63 |
291 приедет барин нас рассудит”. На серьезные преобразования в николаевские времена надеяться было трудно еще и потому, что в правительстве многие министры не отличались передовыми взглядами. Когда, например, создатели русского паровоза отец Ефим Алексеевич и сын Мирон Черепановы объявили о необходимости использования “сухопутного парохода”, главноуправляющий путями сообщения Карл Федорович Толь заявил, что “в России быстрая и срочная доставка по большей части не нужна” 166 . Назревали проблемы между властью и промышленниками. Промышленность развивалась, но реальный прочный союз между ними отсутствовал. Правительство не хотело признавать, что от промышленности зависело будущее страны. Не понимала этого и интеллигенция, которая через почвенную литературу формировала неприязненное отношение к промышленникам, фабрикантам и банкирам. Нарождающаяся цивилизованная буржуазия получила, например, у Николая Алексеевича Некрасова кличку “купчина толстопузый”, у Ивана Андреевича Крылова “аршинники”, “самоварники”, у Николая Васильевича Гоголя “протобестии”, мечтающие только надуть и т.д. Требовали решения проблемы национальных окраин России. В первые годы правления Николая I воспрянула Польша. Поляки к декабрьским событиям 1825 г. в Санкт-Петербурге отношения почти не имели. Николай I не раз заявлял: “Я обещаю и клянусь перед Богом соблюдать конституционную хартию”. К 1830-м гг. Польшу покрыла сеть фабрик и заводов, население выросло за 15 лет с 2,7 до 4 млн. человек, государственные доходы выросли с 12 до 40 млн. марок. Но вскоре в Польше созрело восстание за независимость. Санкт-Петербургу использовал регулярную русскую армию в 120 000 человек под началом генерал-фельдмаршала Ивана Ивановича Дибича-Забалканского, которого после смерти от холеры заменил генерал-фельдмаршал Иван Федорович Паскевич. Продолжавшееся год сопротивление поляков подавили в 1831 г. Потом император, сохранив в Польше лишь название “царство” и для себя титул царя, уничтожил ее конституционные привилегии: упразднил министерства; распустил польскую армию; ввел имперскую организацию сбора налогов, судопроизводства, денег; переименовал воеводства в губернии и т.д. Поляки притихли, даже не отреагировали на революционные события 1848 г. в Европе, которые, казалось, были так близки их устремлениям. В 1-й половине 1830-х гг. социальная напряженность в России возросла. Правительство усилило консервацию самодержавной политической системы. В идеологии эта тенденция проявилась в теории “официальной народности”, отраженной формулой “Самодержавие, православие, народность” (автор – министр просвещения, «почвенник», граф Сергей Семенович Уваров). В соответствии с этой теорией, стержнем русской жизни считали самодержавие, духовной опорой – православие, а сплоченность народа и монарха (народность) определили 3-м “коренным чувством”. Из теории С. С. Уварова, несмотря на 166 Сравните. В 1830 г. открыли движение на 1-й железной дороге, связавшей Ливерпуль и Манчестер. И. Гете писал: ”В чем действительно нуждается цивилизованный мир, так это в железных дорогах, пароходах, во всех других средствах сообщения”. |