|
самооценка и интернальный локус контроля выступали как предикторы успешной адаптации, поведения, адекватных, семейных и других межличностных отношений, обеспечивали достижения и препятствовали неудачам. Для малолетних этой группы были характерны ответственность в приня: 1 тии решений, социальная активность, определенная доминантность, эмоцио I ! нальная устойчивость, моральная нормативность, выраженная когнитивная ак-^ Г ’ !1; тивность, осознанные образовательные стремления, перспективы на будущее, иными словами ощущение контроля над средой. Все эти характеристики обеспечивались выраженностью интернального контроля. У малолетних с чаще дезадаптивным поведением интернальный локус контроля был наиболее низким из обследованных контингентов. Это относилось как к общему уровню интернальности (11,0 баллов, контроль 27,9 балла, р< 0,001), так и его ситуативных компонентов в различных сферах. По отI> дельным сферам были набраны следующие баллы: интернальность в области* ИI( достижений -1,5 балла (контроль 7,5 баллов, Р < 0,005), интернальность в области неудач 1,07 балла, контроль 3,8 балла, Р < 0,05), интернальность в области семейных отношений 1,6 (контроль 2,8 балла, Р < 0,05), интернальность в области учебной деятельности 1,4 балла (контроль 7,5 балла, Р < 0,005), интернальность в области межличностных отношений 1,1 балла (контроль 2,6 балла, Р< 0,05), интернальность в области здоровья и болезни 2,4 балла (контроль 3,6 балла, Р < 0,05). В сферах семейных отношений и неудач интернальный контроль в данной группе был ниже, чем у малолетних } первой группы, но выше, чем у третьей. I Условия детерминированной активности, территориальная замкну-4 3 I • I : I тость, выраженный контроль среды над поведением малолетних этой группы приводили к использованию вынужденных паттернов взаимодействия со средой, не позволяли самостоятельно выбирать доноров социальной поддержки и ее пути. В сочетании с низкой эмпатией и аффилиативной потребностью, управление социальной поддержкой было для них практически невозмож |
висит от его личностных особенностей, от его внутреннего контроля над средой как активной развивающейся функциональной системы, направленной на положительные результаты данного варианта адаптации. Эффективность проблем разрешающих стратегий у здоровых сотрудников была выше, так как они верили в возможность изменения среды в результате своего воздействия на нее. Позитивная Я-концепция отражала положительный опыт взаимодействия со средой, была тесно взаимосвязана с интернальным контролем, Высокая самооценка и интернальный докус контроля выступали как предикторы успешной адаптации, здорового поведения, адекватных, семейных и других межличностных отношений, обеспечивали достижения и препятствовали неудачам. Для сотрудников данной группы были характерны ответственность в принятии решений, социальная активность, определенная домининтность, эмоциональная устойчивость, моральная нормативность, выраженная когнитивная активность, осознанные профессионально-образовательные стремления, перспективы на будущее, иными словами ощущение контроля над средой. Все эти характеристики обеспечивались выраженностью интернального контроля. У курсантов интернальный локус контроля был наиболее низким из обследованных контингентов. Это относилось как к общему уровню интернальности (11,0 баллов, контроль 27,9 балла, р< 0,001), так и его ситуативных компонентов в различных сферах. По отдельным сферам были набраны следующие баллы: интернальность в области достижений -1,5 балла (контроль 7,5 баллов, Р < 0,005), интернальность в области неудач 1,07 балла, контроль 3,8 балла, Р < 0,05), интернальность в области семейных отношений 1,6 (контроль 2,8 балла, Р < 0,05), интернальность в области производственных отношений 1,4 балла (контроль 7,5 балла, Р < 0,005), интернальность в области межличностных отношений 1,1 балла (контроль 2,6 балла, Р< 0,05), интернальность в области здоровья и болезни 2,4 балла (контроль 3,6 балла, Р < 0,05). В сферах семейных отношений и неудач интернальный контроль в данной группе был ниже, чем у здоровых, но выше, чем у больных сотрудников. 307 Условия детерминированной активности, территориальная замкнутость, выраженный контроль среды над поведением курсанта приводили к использованию вынужденных паттернов взаимодействия со средой, не позволяли самостоятельно выбирать доноров социальной поддержки и ее пути. В сочетании с низкой эмпатией и аффилиативной по требностью, управление социальной поддержкой было практически невозможным для курсантов. Они постоянно получали отрицательный опыт ее использования, в связи с чем задерживалось формирование активных копинг-стратегий, вместо них использовались регрессивные, пассивные стратегии преодоления стресса. Опыт психосоциальной адаптации препятствовал развитию субъективного интернального контроля над средой. Все эти взаимосвязанные процессы вынуждали курсантов прибегать к попыткам немедленной редукции эмоционального напряжения, определяющим стиль поведения, направленный на социальную дезинтеграцию (самоизоляция от окружающих, некоторая социальная пассивность, ограничение общения, увеличение дистанции общения, и т.д.). Такие формы поведения были частыми у курсантов и имели тенденцию к фиксации. Негативная Я-концепция отражала отрицательный опыт взаимодействия со средой, была связана с низким уровнем интернальности. Низкая самооценка вместе с низким уровнем интернальности выступали в качестве предиктора дезадаптации, нарушения здоровья, неадекватных, нарушенных межличностных отношений, низкого уровня достижений и высокого уровня неудач. Для испытуемых данной группы были характерны пассивность, тревожность, субдепрессивность, повышенная конформность, низкая социальная ответственность, закрытость для общения, моральная анормативность, недостаточная осознанность профессионально-образовательных стремлений, ограниченность временной перспективы настоящим моментом. Эти характеристики были типичными для курсантов. Они являются характерными для лиц с экстернальным локусом контроля. Больные сотрудники показали следующие результаты. Общая интерналь308 ность 19,5 балла (контроль 27,9; Р < 0,01), интернальность в области достижений 6,5 балла (контроль 7,5 балла, Р < 0,05), интернальность в области неудач 0,8 балла (контроль 3,8 балла, Р < 0,01), интернальность в области семейных отношений минус 0,8 балла (контроль 2,8 балла, Р < 0,01), интернальность в области производственных отношений 8,9 балла (контроль -7,5 баллов, достоверных различий нет), интернальность в области межличностных отношений 2,1 балла (контроль 2,6 балла, достоверных различий не определено), интернальность в области здоровья и болезни 2,5 балла (контроль 3,6 балла, достоверных различий не определено). У обследуемых этой группы выраженность общей интернальности, в области достижений и межличностных отношений занимала промежуточное положение по сравнению с соответствующими результатами воспитывающихся в семье и в детском доме подростков. Интернальность в области неудач и семейных отношений была наиболее низкой. Это свидетельствовало о сложном и неоднозначном характере их взаимодействия со средой. С одной стороны, больные сотрудники пытались контролировать свое взаимодействие со средой и выбирать устраивающую их социально-поддерживающую сеть, а с другой стороны они не могли контролировать ее эффективность. Выбрав, как наиболее предпочтительную, социальную сеть хронически болеющих сотрудников, испытуемые третьей группы испытывали на себе не только ее социально-поддерживающее, но и социально подавляющее влияние. Данные сотрудники попадали в ситуацию жестокой регламентации взаимодействия со средой, что подавляло развитие интернального локуса контроля. Как правило, то же самое происходило и при взаимодействии с деструктивной семьей. Регуляция своего взаимодействия с ней приносила негативный опыт, формировалась тенденция к избеганию этого взаимодействия в связи с невозможностью контролировать его. Все это приводило к интенсивному развитию стресс-преодолевающей стратегии избегания, которая становилась основой формирующегося поведенческого стиля. 309 |