104 му должностному лицу осуществлять контроль за выполнением задания нижестоящими сотрудниками; формально установленной и четко зафиксированной системой ценностей и норм, обеспечивающих единообразие управленческой деятельности; безличностью административной деятельности и эмоциональной нейтральностью отношений, складывающихся между функционерами организации, где каждый из них выступает не как индивид, а как носитель социальной власти, представитель определенной должности. Признавая эффективность бюрократии, Вебер выражал опасение, что ее неизбежное повсеместное развитие приведет к подавлению индивидуальности, утрате его личностного начала, а также переносу функционерами бюрократии акцента с целей организации на ее средства, в результате чего средства (иерархизация власти, строгая дисциплина, неукоснительное следование правилам, инструкциям) превращаются в самоцель. Сюда же относится возникновение наряду с рациональными иррациональных целей внутри бюрократической организации, замещение главных целей побочными. В результате возникает авторитарная бюрократия, применяющая различные санкции для упрочения своей власти, когда повиновение превращается в самоцель, а власть узаконивается самим фактом пребывания в должности . С этих позиций вторая модель объединяет респондентов, которые также констатируют разрушение прежних социальных ценностей и норм, но в отличие от первой группы здесь происходит не их капсулирование, а коррекция при сохранении ценностно-нормативного ядра (в данном случае —единого федеративного государства и основных ценностно-нормативных регулятивов такого государственного устройства). Логика рассуждений этой части представителей * данной модели приблизительно такова. Всего несколько десятилетий назад Россия успешно решила задачу индустриальной и социальной (социалистической) модернизации посредством создания административно-командной системы, которая достаточно долго удерживала общественное развитие в определен-1 1 См.: Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. |
92 Второй тип управленческого поведения может быть условно обозначен как рационально-бюрократический. В основу такой интерпретации положена веберовская концепция «научного управления обществом». В качестве основной черты бюрократии как специфической формы организации современного общества М. Вебер выделяет рациональность, считая бюрократическую рациональность воплощением капитализма вообще. С этим он связывает решающую роль, которую должны играть в бюрократической организации управленцы, пользующиеся научными методами работы. Согласно Веберу, бюрократическая организация характеризуется: эффективностью, которая достигается за счет строгого разделения обязанностей между членами организации, что дает возможность использовать высококвалифицированных специалистов на руководящих должностях; строгой иерархизациеи власти, позволяющей вышестоящему должностному лицу осуществлять контроль за выполнением задания нижестоящими сотрудниками; формально установленной и четко зафиксированной системой ценностей и норм, обеспечивающих единообразие управленческой деятельности; безличностью административной деятельности и эмоциональной нейтральностью отношений, складывающихся между функционерами организации, где каждый из них выступает не как индивид, а как носитель социальной власти, представитель определенной должности. Признавая эффективность бюрократии, Вебер выражал опасение, что ее неизбежное повсеместное развитие приведет к подавлению индивидуальности, утрате его личностного начала, а также переносу функционерами бюрократии акцента с целей организации на ее средства, в результате чего средства (иерархизация власти, строгая дисциплина, неукоснительное следование правилам, инструкциям) превращаются в самоцель. Сюда же относится возникновение наряду с рациональными иррациональных целей внутри бюрократической организации, замещение главных целей побочными. В результате возникает авторитарная бюрократия, применяющая различные санкции для упрочения своей власти, когда повиновение превращается в самоцель, а власть узаконива1 ется самим фактом пребывания в должности . См.: ВеберМ. Избранные произведения. М , 1990. 93 С этих позиций вторая группа объединяет респондентов, которые также констатируют разрушение прежних социальных ценностей и норм, но в отличие от первой группы здесь происходит не их капсулирование, а коррекция при сохранении ценностно-нормативного ядра (в данном случае единого федеративного государства и основных ценностно-нормативных регулятивов такого государственного устройства). Логика рассуждений представителей данной группы приблизительно такова. Всего несколько десятилетий назад Россия успешно решила задачу индустриальной и социальной (социалистической) модернизации посредством создания административно-командной системы, которая достаточно долго удерживала общественное развитие в определенных организационных параметрах. Однако, стремясь избегать локальных организационных кризисов, связанных с внедрением управленческих инновации, и поощряя их только в наукоемких сферах военно-промышленного комплекса, субъекты государственного управления на высшем и среднем уровнях фактически приближали всеобъемлющий кризис социальной системы, который охватил все сферы социума далеко за пределами производства и потребительского рынка. Причиной тому стала дисфункция существующей бюрократической организации, которая выразилась в девальвации ценностей и норм представительной бюрократии и заменой ее на авторитарную модель бюрократии. Отсюда делается вывод, что первоначальные ценностно-нормативные регулятивы управления были искажены, но их не следует отвергать, достаточно приспособить к новой ситуации. Ценностные ориентации представителей этой группы в целом можно охарактеризовать как либерально-реформаторские, но лишь до определенного предела рациональности: если рынок, то регулируемый, если власть, то бюрократическая, опирающаяся на знание и умение. Следует также отметить, что такие представления более характерны не для центра, а для периферии. В процентном отношении эта группа составляет около 45% от аудитории опроса. |