|
119 Вызрела острая нужда в новой формуле отношений с США. Министр иностранных дел А.В. Козырев определил ее как «стратегическое партнерство». Необычным было определение двусторонних отношений лишь одной стороной, необычным было стремление радикальных российских западников собственным «указом» включить Россию в западный мир. Наконец, необычным было предположение, что Запад будет поддерживать некую биполярность в условиях, когда второй полюс потерял ряд значимых экономических и геополитических позиций. Результаты подобного внешнеполитического курса не замедлили проявиться. Исследователи в середине 1990-х годов отмечали, что Россия выпала не только из первого десятка, но и из первых 25 торговых держав мира.97 Такое состояние являлось следствием того, что в экономике значительно обострились кризисные тенденции. Экономические реформы не были завершены, как не было завершено и регулирование хозяйственных отношений России с другими государствами международного сообщества. Чрезмерная ориентация первой половины 90-х годов на развитые индустриальные государства Запада (прежде всего, на США и страны Западной Европы) выявила свою несостоятельность, и в последующие годы предпринимались попытки исправить этот перекос. С одной стороны, индустриальные государства не были заинтересованы в том, чтобы экономически ослабленная Россия набралась сил и превратилась в конкурента на мировых рынках, но с другой стороны, индустриальные государства Запада были необходимы для России как источник инвестиционных ресурсов и современных технологий. 07 Холодков Н.Н. Экономические интересы России и Латинская Америка // Глобализация развития, новые ориентиры России и Латинская Америка. Тезисы докладов. М. 19% С. 12-14. |
42 но Россия достаточно быстро обнаружила, что коммунизм не был единственной преградой на пути сближения с Западом. Православие, коллективизм, иная трудовая этика, отсутствие организации, иной исторический опыт, отличный от западного менталитет, различие взглядов элиты и народных масс все это и многое другое смутило даже прозападно настроенных политиков. Многие увидели трудности построения рационального капитализма в «нерациональном» обществе, свободного рынка в атмосфере политической нестабильности. Однако в период радикального демократизма стратегическая линия России по-прежнему ориентировалась только на Запад. Вызрела острая нужда в новой формуле отношений с США. Министр иностранных дел А.В. Козырев определил ее как «стратегическое партнерство». Необычным было определение двусторонних отношений лишь одной стороной, необычным было стремление радикальных российских западников собственным «указом» включить Россию в западный мир. Наконец, необычным было предположение, что Запад будет поддерживать некую биполярность в условиях, когда второй полюс потерял ряд значимых экономических и геополитических позиций. Результаты подобного внешнеполитического курса не замедлили проявиться. Исследователи в середине 1990-х годов отмечали, что Россия выпала не только из первого десятка, но и из первых 25 торговых держав мира.63 Такое состояние являлось следствием тою, что в экономике значительно обострились кризисные тенденции. Экономические реформы не были завершены, как не было завершено и регулирование хозяйственных отношений России с другими государствами международного сообщества. Чрезмерная ориентация первой половины 90-х го63 Холодков Н.Н. Экономические интересы России и Латинская Америка // Глобализация развития, новые ориентиры России и Латинская Америка. Тезисы докладов. М. 1996 С. 12-14. 43 дов на развитые индустриальные государства Запада (прежде всего, на США и страны Западной Европы) выявила свою несостоятельность, и в последующие годы предпринимались попытки исправить этот перекос. С одной стороны, индустриальные государства не были заинтересованы в том, чтобы экономически ослабленная Россия набралась сил и превратилась в конкурента на мировых рынках, но с другой стороны, индустриальные государства Запада были необходимы для России как источник инвестиционных ресурсов и современных технологий. Российская идея о едином культурном пространстве с Западом начала наталкиваться на многочисленные барьеры. Прежде всего, были отвергнуты попытки вступления в ЕС. Североатлантический Союз после ликвидации Варшавского Договора не пошел на самороспуск. Вместо этого с объявлением о расширении НАТО на Восток начался процесс создания системы европейской безопасности без участия России. К середине 1990-х годов России и Западу все сложнее стало понимать друг друга во встречах на высшем уровне. «В политической жизни России воцарился стереотип: мы сделали важнейшие внешнеполитические уступки, а Запад воспользовался доверчивостью московитов...начал вовлекать в свою орбиту прежних восточноевропейских союзников России».64 Вследствие весьма серьезных разочарований иллюзии российских западников начали рассеиваться, а на российской внешнеполитической арене появились новые тенденции. После 1993 года в интеллектуальных кругах начали преобладать проевразийские тенденции в формировании внешнеполитической доктрины России. Понятие «Евразия» определяет Россию как не исключительно западную или восточную цивилизацию, но как мост между этими цивилизациями. Разделяющие эту концепцию 61 Уткин А.И. Американская стратегия для XXI века. М ., 2000. С. 67. 362 Тимербаев Р. Состояние и перспективы ядерного нераспространения // Ядерный Контроль ПНР-Центр. М., 2001, №2. С. 32. Туровский Р.Я. Русская геополитическая традиция // Вестн. Моск. Ун-та: сер. 12. Полит, науки. М., 1996. №5. Уткин Л.И. Американская стратегия для XXI века. М. 2000. С. 67. Уткин А.И. Антитеррористическая коалиция: опыт и уроки // США: экономика, политика, культура. 2002,№7. С. 40. Уткин А.И. Мировой порядок XXI века. М., 2002. Халоша Б. Новое направление отношений Россия НА ГО // Независимая газета. 1998. 6 авг. С. 6. Халоша Б.М. Значение невоенных аспектов сотрудничества Россия НАТО // Первая годовщина со дня подписания акта Россия НАТО: Итоги и перспективы: Материалы международной конференции. 1920 июня 1998 г.-М ., 1999.-С . 128. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Политические исследования. 1994. № 1. Харламова В.Н. Международная экономическая интеграция. МГИМО. М., Издательство «АНКИЛ», 2002. Харц Л. Либеральная традиция в Америке. М., 1993. Хеман Х.-Х., Майер К. Концептуальные, внутренние и международные аспекты экономической безопасности. // Безопасность России XXI век. /Под ред. А.В.Загорского. М.: «Права человека», 2000. С.221. Холодков Н.Н. Экономические интересы России и Латинская Америка // Глобализация развития, новые ориентиры России и Латинская Америка. Тезисы докладов. М. 1996 С. 12-14. Хомский Н. Новый военный гуманизм: Уроки Косово. М., 2002. С. 156, 158. Хронология событий (1989-1999 гг.) // Современные международные отношения. М.: МГИМО. 2000. С. 571-573. |