|
/20 Российская идея о едином культурном пространстве с Западом начала наталкиваться на многочисленные барьеры. Прежде всего, были отвергнуты попытки вступления в ЕС. Североатлантический Союз после ликвидации Варшавского Договора не пошел на самороспуск. Вместо этого с объявлением о расширении НАТО на Восток начался процесс создания системы европейской безопасности без участия России. К середине 1990-х годов России и Западу все сложнее стало понимать друг друга во встречах на высшем уровне. «В п о л н е й ческой жизни России воцарился стереотип: .мы сделали важнейшие внешнеполитические уступки, а Запад воспользовался доверчивостью московитов...начал вовлекать в свою орбиту прежних восточноевропейских союзников России».9* Вследствие весьма серьезных разочарований иллюзии российских западников начали рассеиваться, а на российской внешнеполитической арене появились новые тенденции. После 1993 года в интеллектуальных кругах начали преобладать проевразийские тенденции в формировании внешнеполитической доктрины России, Понятие «Евразия» определяет Россию как не исключительно западную или восточную цивилизацию, по как мост между этими цивилизациями. Разделяющие эту концепцию позже разделились на две противостоящие группы: демократов и славянофилов. Демократы постарались приспособить идеи Евразийства к конкретным реалиям повой России. Принципы Евразийства отразили геополитическое положение России и требовали сохранить сбалансированные отношения и с востоком и с югом. В этом отношении СНГ стал приоритетной сферой российских национальных интересов. В поисках разиовскториых отношений Рос98Уткин AM. Американская стратегия дпя XXI века. М. 2000. С. 67. |
43 дов на развитые индустриальные государства Запада (прежде всего, на США и страны Западной Европы) выявила свою несостоятельность, и в последующие годы предпринимались попытки исправить этот перекос. С одной стороны, индустриальные государства не были заинтересованы в том, чтобы экономически ослабленная Россия набралась сил и превратилась в конкурента на мировых рынках, но с другой стороны, индустриальные государства Запада были необходимы для России как источник инвестиционных ресурсов и современных технологий. Российская идея о едином культурном пространстве с Западом начала наталкиваться на многочисленные барьеры. Прежде всего, были отвергнуты попытки вступления в ЕС. Североатлантический Союз после ликвидации Варшавского Договора не пошел на самороспуск. Вместо этого с объявлением о расширении НАТО на Восток начался процесс создания системы европейской безопасности без участия России. К середине 1990-х годов России и Западу все сложнее стало понимать друг друга во встречах на высшем уровне. «В политической жизни России воцарился стереотип: мы сделали важнейшие внешнеполитические уступки, а Запад воспользовался доверчивостью московитов...начал вовлекать в свою орбиту прежних восточноевропейских союзников России».64 Вследствие весьма серьезных разочарований иллюзии российских западников начали рассеиваться, а на российской внешнеполитической арене появились новые тенденции. После 1993 года в интеллектуальных кругах начали преобладать проевразийские тенденции в формировании внешнеполитической доктрины России. Понятие «Евразия» определяет Россию как не исключительно западную или восточную цивилизацию, но как мост между этими цивилизациями. Разделяющие эту концепцию 61 Уткин А.И. Американская стратегия для XXI века. М ., 2000. С. 67. 44 позже разделились на две противостоящие группы: демократов и славянофилов. Демократы постарались приспособить идеи Евразийства к конкретным реалиям новой России. Принципы Евразийства отразили геополитическое положение России и требовали сохранить сбалансированные отношения и с востоком и с югом. В этом отношении СНГ стал приоритетной сферой российских национальных интересов. В поисках разновекториых отношений Россия начала определять свои внешнеполитические ориентиры по отношению к развивающимся странам «бывшего третьего мира». Но в то же время она не отвергала сохранение хороших отношений с Западом, что и определило характер нового внешнеполитического курса России. После 1993 года во внешней политике России стали активнее осваиваться новые направления. Международные связи охватили регионы, по целому ряду признаков близкие и сопоставимые с российскими реалиями. После 1993 года произошел разворот в сторону развивающихся государств, но без отхода от прежних возможностей. Так, в этом направлении внешнеэкономические связи Российской Федерации с Латинской Америкой начали обеспечивать актуальную свободу маневра и выбора наиболее конкурентоспособных предложений. Латинская Америка на протяжении последних десятилетий превратилась в регион высокоприбыльных растущих операций международного бизнеса. Ряд наиболее экономически развитых стран, таких как Мексика, Бразилия, Аргентина, Чили, не без основания претендовал на новый статус в отношениях со старыми мировыми центрами, стремясь расширить свой внешнеполитический потенциал. Не случайно, например, в феврале 1993 года в Москву прибывает делегация Национального конгресса (парламента) Бразилии во главе с сенатором Ирапуаном Костой Жуниором. А в сентябре того же года Россию посетила военная делегация Бразилии во главе с министром су |