ции коллективного исправления (хотя на самом деле исправлением занимался не коллектив, а руководство колонии, которому и подчинялся актив) в совокупности с неверной оценкой мотивации осужденных, вступавших в самодеятельные организации, способствовало тому, что в конце 80-х начале 90-х годов прошлого века сотрудники воспитательных отделов стали резко критиковать роль общественных формирований осужденных в их исправлении и поставили под вопрос саму необходимость их существования. Однако решение проблемы статуса органов самодеятельности исключалось в том, как посмотреть на организации осужденных, их задачи и полномочия, какую целевую нагрузку придать их деятельности. В этой связи странным выглядит утверждение, что самодеятельные организации создаются для «использования влияния коллектива на исправление и перевоспитание осужденных», так как тут же указывается, что работают они «под руководством администрации исправительно-трудовых учреждений», как это было в Положении 1972 года, то есть получается, что на исправление и перевоспитание влияние оказывает администрация учреждения, а не коллектив осужденных, который в данном случае является идеологической ширмой. Для нормальной работы организаций осужденных законодателю необходимо было четко отвечать на вопрос, что он в них видит, какую функцию хочет им придать. Если нужна марионеточная конструкция, участники которой будут оказывать помощь администрации в ее работе, то и приписывать это надо соответствующим образом. Если же это должен быть действительно орган самодеятельности, то необходимо «пересмотреть организационно-правовые основы самоуправления осужденных. Расширить права в решении бытовых, производственных вопросов, организации досуга, проведения спортивно-оздоровительных мероприятий» [210, с. 17], что и было сделано путем принятия нового документа, регулирующего работу формирований осужденных. Новая концепция работы самодеятельности осужденных нашла свое отражение в Положении о порядке формирования и деятельности самодеятельных организаций осужденных в исправительном учреждении уголовно-исполнительной сис59 |
процесс перевоспитания, то организация коллектива и трудового коллективного сознания выступают как контрсила, форсирующая процесс перевоспитания. Эти формы организации и эти принципы не были, конечно, I t «выдуманы мудрыми чекистами». Они были принесены в лагеря в результате другого принципа работы лагерей отсутствие искусственно возведенной китайской стены между жизнью всей страны и жизнью лагерей. Процесс широкого развития коллективных форм труда во всей стране, не только в городе, но и в деревне, охватил и лагеря» . Данным течением был охвачен не только Советский Союз, но и страны существовавшего тогда «социалистического лагеря», в частности, одним из основных направлений культурно-воспитательной работы в исправительно-воспитательных учреждениях Чехословакии являлось руководство органами самоуправления 2 ! осужденных . Зависимость уголовно-исполнительной политики от решений и концепций развития страны, принимаемых партийными органами, не только не отрицалась, но и подчеркивалась учеными того времени . Именно развитие4 концепции коллективного исправления (хотя на самом деле исправлением занимался не коллектив, а руководство колонии, которому и подчинялся актив) в совокупности с неверной оценкой мотивации осужденных, вступавших в самодеятельные организации, способствовало тому, что в конце ) 80-х начале 90-х годов прошлого века сотрудники воспитательных отделов 5 стали резко критиковать роль общественных формирований осужденных Вих b исправлении и поставили под вопрос саму необходимость их существования. Однако решение проблемы статуса органов самодеятельности а заключалось в том, как посмотреть на организации осужденных, их задачи и полномочия, какую целевую нагрузку придать их деятельности. В этой связи Цит. по: Елеонский В.А., Маслихин А.В. Указ. соч. С. 9.2 Севрюгин A.C. Правовое регулирование исполнения лишения свободы в ЧССР. Учебное пособие. Рязань: РВШМ МВД СССР, 1974. С. 44-45. Астеримов З.А. История советского исправительно-трудового права. Лекция. Рязань: РВШМ МВД СССР, 1975. С. 40. странным выглядит утверждение, что самодеятельные организации создаются 0 для «использования влияния коллектива на исправление и перевоспитание осужденных», так как тут же указывается, что работают они «под руководством администрации исправительно-трудовых учреждений», как это было в Положении 1972 года, то есть получается, что на исправление и * перевоспитание влияние оказывает администрация учреждения, а не ф коллектив осужденных, который в данном случае является идеологической I ширмой. Для нормальной работы организаций осужденных законодателю необходимо было четко отвечать на вопрос, что он в них видит, какую функцию хочет им придать. Если нужна марионеточная конструкция, участники которой будут оказывать помощь администрации в ее работе, то и прописывать это надо соответствующим образом. Если же это должен быть действительно орган самодеятельности, то необходимо «пересмотреть организационно-правовые основы самоуправления осужденных. Расширить их * 0 права в решении бытовых, производственных вопросов, организации досуга, проведения спортивно-оздоровительных мероприятий» , что и было сделано I путем принятия нового документа, регулирующего работу формирований осужденных. Новая концепция работы самодеятельности осужденных нашла свое отражение в Положении о порядке формирования и деятельности * самодеятельных организаций осужденных в исправительном учреждении уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской ь Федерации 1999 г. Таким образом, исходя из изложенного, видно, что, зародившись в* тоталитарном советском государстве, органы Аенитенциарной самодеятельности были призваны привить осужденным коллективные формы I жизнедеятельности. На протяжении всей своей истории формирования лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, отражали существовавшие в стране политические реалии. Так, в начале 90-х годов прошлого века в связи с Концепция реформы уголовно-исполнительной системы / Одобрена коллегией МВД СССР 16 июля 1990 г. М.: ГУВД МВД СССР, 1990. С. 17. |