|
рядков выше, не только за счет его срочности, но и за счет ареала, чем эффект от уникальности (оригинальности) некоторого ресурса. Итак, основа нашего довода состоит в том, что хозяйственная деятельность представляет собой процесс комбинации некоторого множества ресурсов. Хозяйственная деятельность имеет тем больший эффект, чем большее количество ресурсов оказывается задействованным на определенной территории в определенное время. Следовательно, хозяйственный эффект зависит (и определяется) не уникальностью ресурса, на котором она ведется, а частотой связей и взаимоотношений (взаимопроникновения) различных ресурсов в едином хозяйственном процессе. Все это дает основание к следующему правилу: хозяйственная эффективность прямо пропорциональна количеству ресурсов, входящих в некоторый хозяйственный процесс, возможности их компоновки (и комбинированию) и обратно пропорциональна снижению количества самостоятельных ресурсов и возможности их комбинирования. Однако, данное положение представляет интерес тогда, когда хозяйственная деятельность ведется как бы с «чистого листа». Но такое бывает крайне редко. Тем более такое ожидать сложно там, где хозяйственная деятельность ведется непрерывно без малого несколько тысячелетий и на ней базируется все, что К.Маркс называл общественной надстройкой и, стало быть, не о какой остановке и перекомпоновке ресурсного потенциала не может вестись речи. Новый тип хозяйствования должен быть по своему уровню выше предыдущего. В противном случае будет происходить процесс деградации жизнедеятельности на данной территории. Как быть в этом случае? Нам представляется, что и в этом случае проблема решается в контексте высказанных ранее положений, только теперь они принимают несколько иной акцент. Речь идет об оценке хозяйственного ландшафта территорий и его использовании в качестве экономического ресурса. Впервые данное положение было высказано Я.Тинбергеном [106], а также Г.Мюрдалем [67]. Однако многие положения данного тезиса у вышеперечисленных авторов оказыва |
столько же оснований достичь хозяйственного прогресса, как и в случае, если таковые у нее имеются. Оставим в стороне более длительное доказательство данного тезиса и представим по возможности более короткое. Суть нашего утверждения состоит в том, что достижение хозяйственного преимущества связано не с использованием какого то одного ресурса, а в использовании комбинации ресурсов. Исходная посылка нашего аргумента состоит в том, что хозяйственный эффект представляет собой результат компоновки некоторой совокупности ресурсов. И в этом смысле даже при условии, если территория имеет средние и даже худшие условия по всем ресурсам она в состоянии достичь высоких результатов хозяйственной деятельности. Интегральный эффект, который дает комбинация некоторого множества ресурсов на несколько порядков выше, не только за счет его срочности, но и за счет ареала, чем эффект от уникальности (оригинальности) некоторого ресурса. Итак, основа нашего довода состоит в том, что хозяйственная деятельность представляет собой процесс комбинации некоторого множества ресурсов. Хозяйственная деятельность имеет тем больший эффект, чем большее количество ресурсов оказывается задействованным на определенной территории в определенное время. Следовательно, хозяйственный эффект зависит (и определяется) не уникальностью ресурса, на котором она ведется, а частотой связей и взаимоотношений (взаимопроникновения) различных ресурсов в едином хозяйственном процессе. Все это дает основание к следующему правилу: хозяйственная эффективность прямо пропорциональна количеству ресурсов, входящих в некоторый хозяйственный процесс, возможности их компоновки (и комбинированию) и обратно пропорциональна снижению количества самостоятельных ресурсов и возможности их комбинирования. Однако, данное положение представляет интерес тогда, когда хозяйственная деятельность ведется как бы с «чистого листа». Но такое бывает крайне редко. Тем более такое ожидать сложно там, где хозяйственная деятельность ведется непрерывно без малого несколько тысячелетий и на ней базируется 18 все, что К.Маркс называл общественной надстройкой и, стало быть, не о какой остановке и перекомпоновке ресурсного потенциала не может вестись речи. Новый тип хозяйствования должен быть по своему уровню выше предыдущего. В противном случае будет происходить процесс деградации жизнедеятельности на данной территории. Как быть в этом случае? Нам представляется, что и в этом случае проблема решается в контексте высказанных ранее положений, только теперь они принимают несколько иной акцент. Речь идет об оценке хозяйственного ландшафта территорий и его использовании в качестве экономического ресурса. Впервые данное положение было высказано Я.Тинбергеном [133], а также Г.Мюрдалем [91] и Б.Рахаевым [119]. Однако многие положения данного тезиса у вышеперечисленных авторов оказываются в разной метрике, а потому в соответствие с предметом нашего исследования нуждаются в дополнительной не просто экспликации, но и новом доказательстве. Попытаемся на основе приведенных источников показать это новое доказательство выдвинутого тезиса. Состояние национальной экономики в нынешних условиях невозможно правильно оценить вне контекста мирохозяйственных связей. В этом смысле мирохозяйственные связи должны быть признаны в качестве главного критерия при диагностики и прогнозировании развития национального хозяйства не только какой то страны [84, 107], но также и отдельной географической территории. Принятие данного принципа для познания национальных экономик вытекает из признания того факта, что последние представляют собой части (элементы) единой планетарной экономики. Но с другой стороны, мировая экономика в фазе своего постиндустриального развития обладает иными критериями, чем в стадии индустриализации или аграрного производства; национальные хозяйства становятся единой ресурсной базой ее развития. Причем получается так, что развитие мировой экономики зависит не только от развития так называемых развитых (индустриальных) экономик, но также и отсга19 |