|
125 историческими условиями его познания. Поэтому истина и заблуждение характеризуют два аспекта субъектно-объектного взаимодействия в общем процессе социального познания, поскольку ценностный подход требует обоснования со стороны критериев истинности, а заблуждение нуждается в ценностном обосновании. Отсюда следует, что во всех сферах нравственности и искусства вопрос об истинности и достоверности изначально подчинен задачам аксиологического и образно-художественного осмысления реальности, поскольку тайна искусства или морали не может быть исчерпана понятийными (а тем более словесными) средствами, ибо в искусстве заложен неисчерпаемый и глубокий ценностный смысл. 6. Общественная практика сама по себе, в своем пространственновременном бытии, еще ничего не доказывает и не опровергает. Критерием истины для обществознания она становится в форме социального действия через сознание человека, через его познание самой с позиций ценности, а не формальной истинности. В условиях же принудительного навязывания иллюзорного способа представления социальных отношений сама практика деформируется и не может служить критерием истины. 7. В общей динамике социального познания истина и заблуждения представляют собой соответственно не обочину в общественном развитии, а целую систему расходящихся и переплетающихся путей единого и предельно многообразного человеческого познания, в котором такие его формы как нравственное и эстетическое познание ставят во главу угла не абстрактно понимаемую «абсолютную истинность» той или иной информации, а ее ценностную насыщенность и этическую значимость для субъектов данной социальной системы. |
218 В условиях объективно-принудительного навязывания иллюзорного способа представления социальных отношений сама практика деформируется и не может служить критерием истины. Каков механизм воплощения социальных заблуждений в практику, и наоборот, отражения общественным сознанием ложной практики, опредмеченных заблуждений? Проанализируем этот механизм в самых общих чертах. Предварительно заметим, что при всей важности заблуждений обыденного сознания, их негативное влияние на общественную жизнь и социальную практику может быть устранено или, по крайней мере, значительно уменьшено, если они уже обнаружены, вскрыты, описаны на теоретическом уровне сознания, где намечены и пути их преодоления. В обыденном сознании иллюзорность эта останется, но социальным субъектам она будет известна из теории. Гораздо опаснее заблуждения, господствующие на обоих уровнях знания, потому большего внимания заслуживает воплощение теорегических социальных заблуждений в общественную практику. Любая общественная теория провозглашает некий социальный идеал (как систему высших ценностей и целей, к которым стремится субъект, создающий эту теорию), обосновывает его правомочность и дает рекомендации к его достижению. Опираясь на вышеизложенное, можно сказать, что теоретическое заблуждение может возникнуть уже при осмыслении и отражении практической потребности субъекта, которая формулируется в виде его социального идеала. Но даже если общественной теорией сформулирован гуманистический идеал, то заблуждения могут присутствовать в определении способов его достижения, как это случилось с коммунистическим идеалом при воплощении теории марксизма в реальную жизнь. Во имя реализации этого идеала был разрушен старый мировой порядок и утвержден новый, который был провозглашен как тот общественный идеал, о котором мечтали, начиная борьбу. Соотношение 237 а) социальные иллюзии, являющиеся компонентом обыденного сознания и возникающие в результате искаженного восприятия действительности, и утопии, созданные на их основе; б) обыденные заблуждения, возникающие в результате дезинформации или заведомой лжи, прямого обмана; в) ошибки социальных субъектов теоретические и практические; г) опредмеченные социальные заблуждения, являющиеся результатом воплощения в действительность идеологической компоненты общественного сознания; д) заблуждения в социальных теориях, претендующих на объективно-истинное знание, возникающее как следствие отражения незрелой общественной практики, неразвитого познания и деформированных социальных отношений. Общественная практика сама по себе, в своем пространственновременном бытие, еще ничего не доказывает и не опровергает. Критерием истины для общсствознания она становится в форме социального действия через сознание человека, через его познание ее самой. В нашей литературе долгое время господствовало однозначно положительное отношение к самому феномену практики. Почему-то было принято считать, что ложь практически реализовать нельзя. Оказалось что можно. Подтверждение этому отчужденные, фетишизированные, социально превращенные формы практики. Эта ложная практика является доказательством теории, на основе которой она совершается. В условиях объективно-принудительного навязывания иллюзионного способа представления социальных отношений сама практика деформируется и не может служить критерием истины. Бесспорно, автору удалось решить далеко не все проблемы и ответить на все вопросы, возникшие в связи с предпринятым исследова |