18 исторической оценки становится ясно, что историческая эмпирия утратила свою когнитивную самодостаточность в качестве бесспорного приоритета дискурсивной достоверности. Однако это не означает, что объективистские представления в отношении истории не должны уступить место крайнему субъективизму, способному вызвать радикальную парадигматическую трансформацию социального познания на основе заблуждений. В этой ситуации при определении конструкта научного познания более адекватным представляется подход, подразумевающий дополнительность фактологического в истории интуицией исследователя, доэмпирическая экзистенциальность в социальном творчестве субъекта и достижение иными средствами исторически заданных целей. Этот подход способен прояснить многочисленные заблуждения и иррациональные поступки, совершаемые на социетальном уровне, которые берут свои основания из прошлого, обусловливаются архетипами национального сознания, историкогенетической памятью и т.д. В классический период складывания рационалистических парадигм в гносеологии выделяются такие направления теории познания как историцизм, критицизм, фундаментализм и нормативизм. Критицизм возникает как общее недоверие к традиции и всему тому, что навязывается индивиду его внешним окружением как природным, так и социальным. Отсюда в гносеологическом критицизме возникает дихотомия иллюзии и реальности, мнения и знания, заблуждения и истины. Задачей социальной философии в данном аспекте становится не только систематизация исторического или философского знания, но и проблема их обоснованности и социальной адекватности. В свое время по этому поводу справедливо заметил М.М. Бахтин: «Точные науки это монологическая форма знания: интеллект созерцает вещь и высказывается о ней. Здесь только один субъект ~ познающий (созерцающий) и говорящий (высказывающийся). Ему противостоит только безгласная вещь. Любой объект знания (в том числе и человек) может быть |
ГЛАВА АСОЦИАЛЬНОЕ ПОЗНАНИЕ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ §1.Особенности социального познания и его методов То, что называют спецификой социального познания, состоит прежде всего в том, что предмет его исследования отличается от предмета других видов познания. Если начать с самого общего, предельно абстрактного разделения сфер познания, то можно выделить познание природы, познание общества и человека, и познание самого познания. Хотя естествознание и социально-гуманитарное знание имеют разные предметы, природу, не зависящую от человека в первом случае, и общество, включающее в себя цели и смысл деятельности людей, духовную жизнь человека, во втором; и естествознание, и социальногуманитарное знание имеют сходные тенденции дать знание, соответствующее объекту. Однако в отличие от естествознания обществознание изучает целесообразную деятельность людей, единство объективного и субъективного. Как справедливо заметил М.М. Бахтин: «Точные науки это монологическая форма знания: интеллект созерцает вещь и высказывается о ней. Здесь только один субъект познающий (созерцающий) и говорящий (высказывающийся). Ему противостоит только безгласная вещь. Любой объект знания (в том числе и человек) может быть воспринят и познан как вещь. Но субъект как таковой не может восприниматься и изучаться как вещь, ибо как субъект он не может, оставаясь субъектом, стать безгласным, следовательно, познание его может быть только диалогическим».1 Это тоже специфическая черта социальногуманитарного знания. Кроме того, существенное место в предмете социальных наук занимают объективные видимости обыденного сознания, то есть такие 1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979, с.363 |