|
69 желаемом), восстанавливает это соответствие уже не только в теории, но и на практике. Говоря о практике как главном и «окончательном» критерии истины, нельзя не отметить тот факт, что сама по себе, в своем пространственновременном бытии, практика еще ничего не доказывает. Критерием истины она становится только через сознание человека, через его познание самой этой практики. Именно в сознании происходит сравнение гносеологического образа с тем, что в нем отображается. В этом сравнении и выполняет социальная практика свою основную функцию как критерия истины. При рассмотрении практики как критерия истины возникает каверзный вопрос: как быть с критерием истинности в понимании самой практики? Если это опять же практика, то возникает дурная бесконечность, которую нельзя устранить, оставаясь на почве формально-логического мышления и прежнего состояния практики. Однако здесь логика существенно корректируется системностью, целостностью практики, последовательностью осмысления ее результатов, исторически оправданным доверием человека к показаниям его органов чувств, выработанными обществом идеалами и критериями научности и многим другим. Незаконченность предлагаемого перечня свидетельствует об открытости практического критерия истины, его постоянном развитии и уточнении, то есть об относительности, неоконченности практического приговора различным формам знания, ибо сама практика развивается. Критерием истины может быть только истинная практика, иначе говоря, конструктивная, исторически прогрессивная, социально раскрепощенная практика, двигающаяся по самой логике развития действительности. Развитость практики, ее целостность, динамизм и полнота непременные условия ее теоретико-познавательной эффективности. Истинную практику можно рассматривать как своеобразный вид «истинного бытия», то есть истин, привязанных к той реальности, из познавательно критического освоения которой они, в конечном счете, и вышли. |
216 Теоретический и практический критерии истины очень тесно взаимосвязаны: без практической проверки невозможно установить истинность теоретического положения, но без включения его в систему идей, образующих определенную иерархию и согласующихся между собой, нельзя произвести его подлинной практической проверки. Проверяемая идея должна быть включена в систему предположений о различных практических последствиях ее реализации, иначе проверка будет иметь характер лишь частного эксперимента. Кроме того, для проверки истинности идеи практикой необходимо выявление связи предмета исследования с целью и смыслом общечеловеческой деятельности. Практическое действие, преобразуя действительность, разрушает ее соответствие с прежней картиной мира, данной познанием, а восстановление этого соответствия начинается в области теории. Последняя, отображая новую действительность, выявляет неистинность какой-либо из ее сторон и одновременно формулирует представление об истинной действительности. Новое практическое действие, стимулированное конструктивно-критическим отношением субъекта к наличной действительности (которая не соответствует его представлениям о должном), восстанавливает это соответствие уже не только в теории, но и на практике. Говоря о практике как главном и «окончательном» критерии истины, нельзя не отметить тот факт, что сама по себе, в своем пространственно-временном бытии, практика еще ничего не доказывает. Критерием истины она становится только через сознание человека, через его познание самой этой практики. Именно в сознании происходит сравнение гносеологического образа с тем, что в нем отображается. В этом сравнении и выполняет практика функцию критерия истины. При рассмотрении практики как критерия истины возникает каверзный вопрос: как быть с критерием истинности в понимании самой практики? Если это опять же практика, то возникает дурная бесконеч 217 ность, которую нельзя устранить, оставаясь на почве формальнологического мышления и прежнего состояния практики. Однако здесь логика существенно корректируется системностью, целостностью практики, последовательностью осмысления ее результатов, исторически оправданным доверием человека к показаниям его органов чувств, выработанными обществом идеалами и критериями научности и многим другим. Незаконченность предлагаемого перечня свидетельствует об открытости практического критерия истины, его постоянном развитии и уточнении, т.е. об относительности, неоконченности практического приговора различным формам знания, ибо сама практика развивается. Критерием истины может быть только истинная практика, т.е. конструктивная, исторически прогрессивная, социально раскрепощенная, двигающаяся по логике развития действительности. Развитость практики, ее целостность, динамизм и полнота непременные условия ее теоретико-познавательной эффективности. Истинную практику можно рассматривать как своеобразный вид «истинного бытия», т.е. истин, нормативно привязанных к той реальности, из познавательно критического освоения которой они в конечном счете и вышли. Устаревшая же практика не может быть критерием истины для теории, на основе которой эта практика должна подвергаться коренному изменению; для того метода, путем которого должна быть преобразована действительность. Такая практика порождает заблуждения в сознании (теоретическом и обыденном), которые вновь реализуются в действительности, толкая общество дальше по пути заблуждений. В нашей литературе долгое время господствовало однозначно положительное отношение к самому феномену практики. Почему-то было принято считать, что ложь практически реализовать нельзя. Оказалось, что можно. Подтверждение тому отчужденные, фетишизированные, социально превращенные формы практики. Эта ложная практика является доказательством теории, на основе которой она совершается. |