|
признаки конкретного преступного деяния, которые соответствуют определенному составу преступления, являются основанием для квалификации и привлечения лица к уголовной ответственности; вся совокупность признаков конкретного преступного деяния, включая те, которые выходят за рамки состава преступления, является основанием для дифференциации ответственности, для применения к лицу той или иной меры, предусмотренной уголовным законом»1. Представляется, что в данной работе автор, акцентировав внимание на различии оснований установления ответственности и ее дифференциации, неоправданно объединила процесс дифференциации и логически продолжающий его процесс индивидуализации уголовной ответственности (и как следствие — их основания). Дифференциация уголовной ответственности П.В. Коробовым понимается как предусмотренное в федеральных законах деление обязанности лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости, основанное на учете характера и степени общественной опасности преступления и степени общественной опасности личности преступника2. Указанный автор считает правовой основой дифференциации уголовной ответственности не только уголовный закон, но и уголовно-правовые нормы Конституции Российской Федерации (ч. 2 ст. 20), уголовно-процессуальный закон и даже материалы судебной практики3. По нашему мнению, правовой основой дифференциации уголовной ответственности (и наказания) является только уголовный закон. А в уголовно-исполнительном законодательстве могут и должны осуществляться дифференциация и индивидуализация условий отбывания наказания, на что и сделан упор в новом УИК РФ. Однако предмет дифференциации здесь совсем иной. Основанием дифференциации наказания, как отмечалось, следует при1 Келина С.Г. Меры ответственности, предусмотренные уголовным •законом, и основания их применения //Сов. государство и право. 1982. № 5. С. 104. 2 См.: Коробов П.В. Понятие дифференциации уголовной ответственности Н Дифференциация формы и содержания в уголовном судопроизводстве. Ярославль, 1995. С. 10. 3 Там же. С. 9. |
' См.: Гальперин И. М. Уголовная политика и уголовное законодательство // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. С. 50; Келина С. Г., Кригер Г. Л., Яковлев А. М. Криминализация в связи с развитием действующего уголовного законодательства // Основания уголовноправового запрета: Криминализация и декриминализация. М., 1982. С. 112, 114, 115; Кригер Г. Л. Дифференциация оснований и пределов уголовной ответственности // Совершенствование мер борьбы с преступностью в условиях научно-технической революции. М., 1980. С. 114—125; Келина С. Г. Меры ответственности, предусмотренные уголовным законом, и основания их применения // Сов. государство и право. 1982. № 5. С. 100—108; Ее же. Некоторые направления совершенствования уголовного законодательства // Сов. государство и право. 1987. № 5. С. 65—71; Коркмасов 3. Ю. Реализация принципа дифференциации и индивидуализации наказания в советском уголовном законодательстве. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Тбилиси, 1986. С. 3, 11. i См.: Коробеев А. И. Советская уголовно-правовая политика. Владивосток, 1987. С.33. 71 См.: Коробов П. В. Дифференциация уголовной ответственности и классификация уголовно наказуемых деяний. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М,, 1983. С. 6; Магомедов А. А. Правовые последствия освобождения от уголовной ответственности. Саратов, 1994. С. 40; Его же. О понятии дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности // Уголовная политика и реформа уголовного законодательства. М., 1997. С. 95. i См.: Побегайло Э. Ф. О концепции уголовной политики в сфере право-творчества // Проблемы формирования уголовной политики Российской Федерации и ее реализации органами внутренних дел. М., 1995. С. 63; Его же. Проблемы дифференциации уголовной ответственности за тяжкие насильственные преступления // Совершенствование правовых мер борьбы с преступностью. Владивосток, 1986. С. 28. ' Злобин Г. А., Келина С. Г., Яковлев А. М. Советская уголовная политика: дифференциация ответственности // Сов. государство и право. 1977. № 9. С. 54. закона в отношении опасных рецидивистов и лиц, виновных в совершении тяжких преступлений, и одновременно в создании широкого набора средств, с помощью которых можно добиться эффективного перевоспитания лиц, виновных в совершении менее опасных преступлений или уже вставших на путь исправления. П. С. Дагель упоминает дифференциацию уголовной ответственности среди целей уголовной политики1', В. И. Курляндский рассматривает ее как задачу уголовной политики в сфере правотворче-ства2; И. М. Гальперин отмечает дифференциацию ответственности в качестве тенденции развития уголовного законодательства^, В. С. Минская — как основополагающую идею уголовного права4', а М. И. Ковалев и Л. Л. Кругликов — в качестве генерального направления 'уголовной либо уголовно-правовой политики5. Однако признание дифференциации уголовной ответственности кардинальным направлением уголовноправовой политики не всегда было аксиоматичным. Достаточно отметить, что многие авторы, писавшие о принципах понятия не идентичные2. Полагаем, что столь частое смешение в юридической литературе оснований дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности обусловлено нечетким разделением самих процессов дифференциации и индивидуализации. Мы уже отмечали взгляды отечественных и зарубежных исследователей, которые сводят процессы дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности к единому процессу — индивидуализации, осуществляемому двумя субъектами — законодателем и судьей. По нашему мнению, такие утверждения противоречат устоявшемуся и справедливому по существу суждению о различии сфер дифференциации и индивидуализации ответственности. Эти сферы различаются прежде всего по субъектам: если дифференциация ответственности — ' См Мельникова Ю Б. Указ соч. С 40. 1 Там же С. 17—18 Стр.59 деятельность законодателя, то ее индивидуализация — деятельность правоприменителя. Рассматриваемые виды деятельности различаются, помимо того, по правовым актам (закон, акт правоприменения), по времени, процедуре, порядку осуществления, наконец, по основаниям. Между тем и авторы, принципиально разделяющие сферы дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности, иногда расширяют основания первой за счет включения в них оснований второй. Так, С. Г. Келина следующим образом характеризует основания уголовной ответственности и основания диф4'»еренциа-ции ответственности: "Те признаки конкретного преступного деяния, которые соответствуют определенному составу преступления, являются основанием для квалификации и привлечения лица к уголовной ответственности; вся совокупность признаков конкретного преступного деяния, включая те, которые выходят за рамки состава преступления, является основанием для дифференциации ответственности, для применения к лицу той или иной меры, предусмотренной уголовным законом"'. Представляется, что в данной работе С. Г. Келина, акцентировав внимание на различии оснований установления ответственности и ее дифференциации, по инерции объединила процесс дифференциации и логически продолжающий его процесс индивидуализации уголовной ответственности (и как следствие — их основания). Другой исследователь сущности и оснований дифференциации уголовной ответственности — П. В. Коробов — сначала определял дифференциацию уголовной ответственности как установление государством в уголовном законе различного объема неблагоприятных уголовно-правовых последствий для лиц, совершивших преступления, основанное на учете характера и степени общественной опасности содеянного, личности и степени общественной опасности виновного2. Мы уже полемизировали с П В Коробовым о целесообразности называть личность, наряду со степенью общественной опасности виновного, в числе оснований дифферен' Келина С. Г. Меры ответственности, предусмотренные уголовным законом, и основания их применения С 104 2 См.: Коробов П. В. Дифференциация уголовной ответственности и классификация уголовно наказуемых деяний С 7 Стр.60 циаи.ии уголовной ответственности1. Нам представляется более правильным определение диф4эеренциации уголовной ответственности, данное П. В. Коробовым позднее, когда он понимает под ней предусмотренное в федеральных законах деление обязанности лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости, основанное на учете характера и степени общественной опасности преступления и степени общественной опасности личности преступника2. Мы солидарны в данном случае с исследователем, признавшим степень общественной опасности преступления и степень общественной опасности личности преступника основаниями дифференциации ответственности. Думается, что под термином "степень" П. В. Коробов понимает именно типовую степень, поскольку в другой работе он пишет, что термином "степень опасности" обозначается лишь количество видовой социальной опасности, а качество опасности, присущее конкретному преступлению, обозначается в законе термином "тяжесть преступления"''. Наше несогласие с признанием основанием дифференциации характера общественной опасности преступления уже аргументировано выше. Интересно, что П. В. Коробов считает местом дифференциации уголовной ответственности не только уголовный закон, но и уголовно-правовые нормы Конституции Российской Федерации ' См . Костарева Т. А. Квалифицирующие обстоятельства в уголовном праве Ярославль, 1993 С 184. 1 См.: Коробов П. В. Понятие дифференциации уголовнои ответственности // Дифференциация формы и содержания в уголовном судопроизводстве Ярославль,1995 С Ю. Три года спустя П. В Коробов иначе определял дифференциацию ответственности (и ее основания) эго деление государством установленной им обязанности лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости, основанное на учете типовой общественной опасности преступления и типовой общественной опасности личности виновного. (См Коробов Л. В. Правовая политика и дифференциация уголовной ответственности // Правоведение 1998 ,]\"" 1 С 181). Нам импонирует, что автор уже не относит все свойства личности виновного к основаниям дифференциации уголовной ответственности Однако остается не ясным, что имеется в виду под типовой общественной опасностью преступления только типовая степень либо еще и характер общественной опасности. |