|
но и расширило их перечень, улучшило технику их законодательной регламентации. Появились новые признаки совершение преступления в условиях стихийного бедствия (ст. 91), с оказанием сопротивления при задержании (ст. 88) и др. В Уложении достаточно широко используются привилегирующие признаки. Большинство из них характеризуют объект преступления (потерпевшего ст. 14 и 268 гл. X; ст. 3 гл. XX; предмет преступления ст. 89 и 90 гл. XXI), остальные объективную сторону (убийство «в драке пьяным делом» ст. 29 гл. XXI; побои, причиненные вследствие подстрекательства, ст. 12 гл. XXII). Впервые выделяются мелкая кража, которая наказывается значительно мягче («а поличное и гривны не стоит» ст. 90 гл. XXI), а также полевое, садовое и огородное воровство (ст. 89 гл. XXI, ст. 221,222 гл. X). Заметный шаг вперед в развитии института дифференциации и индивидуализации уголовного наказания происходит с принятием Артикула воинского 1715 г.1Здесь уже достаточно активно используются для дифференциации наказания квалифицирующие и привилегирующие признаки состава преступления 65 из 209 артикулов дифференцируют типовое наказание с помощью этих признаков. В законодательстве петровского периода впервые появляются квалифицирующие и привилегирующие признаки, относящиеся к субъективной стороне состава преступления. В Артикуле воинском они характеризуют вид умысла в восьми артикулах, мотивы — в двух, цель (корыстную) и аффект («не одумавшись с сердца или не опамятовась») в одном. В двадцати артикулах упоминается квалифицирующий признак, характеризующий субъект (в основном по воинскому званию), в трех — потерпевшего или предмет преступления. В рассматриваемом правовом акте происходит развитие дифференциации наказания по объективной стороне. Наиболее распространены такие виды признаков дифференциации, как повторность (в десяти артикулах), преступные последствия (в шести), военное время (в пяти). Получает законодательное закрепление дифференциация наказания в зависимости от стоимо1Российское законодательство Х-ХХ ви. Т. 2. М., 1985. Т. 4. С. 327-365. |
Стр.104 ную кражу при отсутствии у виновного имущества для возмещения убытков. Близка к упомянутым статьям редакция ст. 14 Медынского губного указа 1555 г.1, закрепившая особо квалифицирующие обстоятельства, влекущие смертную казнь ("татьбы три или четыре или выше"). В Судебнике 1497 г. расширился спектр квалифицирующих обстоятельств. Впервые была предпринята попытка дифференцировать ответственность по квалифицирующим признакам, относящимся к различным сторонам состава преступления "кража". Так, ст. 9 предусматривала ответственность за "церковную и головную татьбу" (характеристика объекта), ст. 13 — за кражу, совершенную "ведомым лихим человеком" (характеристика субъекта), ст. 11 — за повторную кражу (характеристика объективной стороны): "А поймают татя въдругие..." Таким образом, первоначальная дифференциация ответственности с учетом объективной стороны, а также предмета и потерпевшего дополнилась дифференциацией в зависимости от характеристики субъекта, а позднее — и субъективной стороны. Судебник 1550 г. (Ивана IV)2 в целом повторил дифференциацию ответственности Судебника 1497 г. А вот Соборное уложение 1649 г.3 не только гораздо больше использовало квалифицирующие признаки, но и расширило их палитру, улучшило технику их законодательной регламентации. Появились новые признаки — совершение преступления в условиях стихийного бедствия (ст. 91), с оказанием сопротивления при задержании (ст. 88) и др. Судебник достаточно широко использует привилегирующие признаки. Большинство из них характеризуют объект преступления (потерпевшего — ст. 14 и 268 гл. X; ст. 3 гл. XX; предмет преступления — ст. 89 и 90 гл. XXI), остальные — объективную сторону (убийство "в драке пьяным делом" — ст. 29 гл. XXI; побои, причиненные вследствие подстрекательства, — ст. 12 гл. XXII). Впервые выделяются мелкая кража, которая наказывается значительно мягче ("а поличное и гривны не стоит" — ст. 90 гл. XXI), а также полевое, садовое и огородное воровство (ст. 89 гл. XXI, ст. 221, 222 гл. X). ' См.. Российское законодательство Х—XX вв. Т 2. С 218—223 1 Там же. С. 97—120. ''См.: Российское законодательство Х—XX вв Т 3 М., 1985 С 83—257 Стр.105 Освобождение от уголовной ответственности (и наказания) не было характерным институтом для российского законодательства XVI—XVII вв., однако реальное освобождение имело место в правоприменительной практике. Так, в царской грамоте 1667 г. указывалось: "А которые люди наперед сего воровали, а ныне не воруют, и они бы тех людей не имали и к сыщику не приводили, оприч убивственных дел". Думается, в данном случае речь идет об освобождении от наказания ввиду давности. Впервые давность была введена в российское законодательство Манифестом 17 марта 1775 г., то есть уже в послепетровскую эпоху. Имперский период развития российского уголовного законодательства начался в конце XVII — начале XVIII в. радикальными реформами Петра I. Исследователи насчитывают около 400 законов и указов Петра I, касающихся вопросов уголовного права. На рубеже веков и в 20-е годы XVIII в. велись работы по кодификации законодательства. К наиболее известным законодательным источникам того времени относятся "Артикул воинский 1715 г., апреля 26 (Петра I)'" и Устав морской 1720 г., которые применялись не только военными, но и гражданскими судами. Воинский устав, включивший собственно Устав воинский и Артикул воинский, действовал почти без изменений и в мирное время до 1839 г. Основной тенденцией развития уголовного права было обращение к опыту законотворческой деятельности западноевропейских государств, особенно Германии. В результате улучшилась законодательная техника (в том числе в сфере дифференциации типового наказания), стали использоваться новые законодательные конструкции, уменьшилась казуистичность. Отметим активное использование для дифференциации наказания в Артикуле воинском квалифицирующих и привилегирую-щих признаков состава преступления. По нашим подсчетам, около трети артикулов (65 из 209) дифференцируют типовое наказание с помощью этих призн жов. В законодательстве петровского периода впервые появляются квалифицирующие и привилегирующие признаки, относящиеся к субъективной стороне состава преступления. В Артикуле во' См Российское законодательство Х—XX вв. Т 4 М , 1986 С 327—365 Стр.106 инском они характеризуют вид умысла в восьми артикулах, мотивы — в двух, цель (корыстную) и аффект ("не одумавшись с сердца или не опамятовась") — в одном В двадцати артикулах упоминается квалифицирующий признак, характеризующий субъект (в основном по воинскому званию), в трех — потерпевшего или предмет преступления. В Артикуле находит выражение дальнейшая дифференциация ответственности по объективной стороне. Наиболее распространены такие виды признаков, как повторность (в десяти артикулах), преступные последствия (в шести), военное время (в пяти). Получает законодательное закрепление дифференциация ответственности в зависимости от стоимости предмета преступления, например, в составах кражи (ст. 189, 191). признаков субъекта и еще позже — с учетом признаков субъективной стороны содеянного В XIV в из числа квалифицирующих выделяются особо квалифицирующие признаки, в середине XVII в закон начинает использовать для градации ответственности привилегирующие признаки, характеризующие в основном объект преступления, а также его объективную сторону В начале XVIII в квалифицирующие и привилегирующие признаки используются очень широко — примерно в одной трети норм уголовных законов (например, в Артикуле воинском Петра I 1715 г) В законодательстве петровского периода впервые появляются квалифицирующие и привилегирующие признаки, относящиеся к субъективной стороне состава преступления В Артикуле воинском впервые применена нумерация квалифицирующих признаков в тексте отдельных артикулов, а также впервые в толкованиях к артикулам дано законодательное определение того или иного квалифицирующего или привилегирующего признака Артикул воинский впервые в истории отечественного уголовного законодательства регламентировал основания освобождения от уголовной ответственности и тем самым ее дифференциации Тенденция дальнейшей дифференциации уголовной ответственности в основном посредством квалифицирующих и привилегиру-ющих признаков состава преступления была характерна и для пос-лепетровского законодательства Кодификация отечественного уголовного законодательства в начале XIX в и издание Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г ознаменовали не Стр.372 только количественное, но и качественное изменение дифференциации уголовной ответственности Именно в XIX в получил развитие институт освобождения от наказания (уголовной ответственности) в виде правил о давности, деятельном раскаянии, примирении виновного с потерпевшим В XIX в значительно улучшились криминологическая обоснованность и законодательная техника конструирования квалифицированных и привилегированных составов преступлений В частности, квалифицирующие и привилегирующие признаки все реже закрепляются в санкции статьи уголовного закона, получая регламентацию в диспозиции нормы Квалифицированные и привилегированные составы преступлений стали регламентироваться не в отдельных статьях уголовного закона, а по преимуществу в той же статье закона, что и основной состав, но в отдельной ее части Прослеживается четкая тенденция унификации терминологии и законодательных конструкций, используемых для описания квалифицированных и привилегированных составов преступлений, широко используется законодательное толкование таких признаков, в ряде случаев признаки получают цифровое или буквенное |