|
сти предмета преступления, например, в составах кражи (ст. 189, 191). Одна пятая часть артикулов, дифференцирующих наказание, содержит привилегирующие признаки, относящиеся к виду умысла, аффекту, превышению пределов необходимой обороны, окончанию преступления и др. Представляют интерес такие смягчающие наказание обстоятельства, как служебная ревность (артикул 154), несовершеннолетие виновного (артикул 195), крайняя нужда «если голодный человек совершит кражу», «из крайней голодной нужды... съестного или питейного... невеликой цены» (артикул 195). Последнее обстоятельство по усмотрению судьи могло рассматриваться либо в качестве привилегирующего признака и уменьшать наказание, либо в качестве основания освобождения от наказания. Так, в ч. 3 артикула 195 указывается, что «наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма оставляется, ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное, или питейное, или иное что невеликой цены украдет... или вор будет младенец, которых дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть». Еще одно положение, касающееся освобождения от наказания, содержалось в артикуле 176, в соответствии с которым холостой молодой человек за рождение внебрачного ребенка должен был быть наказан тюрьмой и церковным покаянием, кроме того, на него возлагалось содержание матери и ребенка (мера гражданской ответственности). Однако далее законодатель добавляет: «разве что он потом на ней женитца, и возьмет ее за сущую жену, и в таком случае их не штрафовать»1 . Во второй половине XVIII в. уголовное право стало развиваться в направлении все более четкою разделения Общей и Особенной части. Институт дифференциации наказания при этом закреплялся преимущественно с помощью квалифицирующих признаков составов преступлений. Например, Указом 1781 г. было смягчено наказание за мелкие кражи, под которыми понимались кражи «ценою ниже 20 р.». Однако четкое и целенаправленное разделение наказания по признакам дифференциации и индивидуализации про1Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 4. М., 1985. С. 360. |
Значительную долю составляют в Артикуле привилегирую-щие признаки (они содержатся в 20% артикулов, дифференцирующих ответственность). Среди них признаки, относящиеся к виду умысла, аффекту, превышению пределов необходимой обороны, окончанию преступления и др. Заслугой Артикула воинского следует признать нумерацию квалифицирующих признаков в тексте отдельных артикулов, что, несомненно, облегчало их поиск и применение. Так, в артикуле 191 были закреплены квалифицированные виды кражи. "Если кто украдет (1) ценой более двадцати рублей, (2) в четвертых, (3) если во время нужды водяной или пожарной или. . (7) на месте, где он караул имел... имеет быть повешен". Новацией в Артикуле стало законодательное толкование квалифицирующих и привилегирующих признаков. Так, установив ответственность за мелкие кражи, законодатель в Толковании к тому же артикулу указывает, что "по рассмотрению суда" к ним могут быть отнесены "овощные воры, також де которые дрова, кур, гусей и рыбы крадут...". Аналогичным образом давалось понятие таких уменьшающих ответственность обстоятельств, как служебная ревность (артикул 154 гл. XIX), несовершенный возраст виновного (артикул 195 гл. XXI), крайняя нужда — "если голодный человек совершит кражу", "из крайней голодной нужды... съестного или питейного... невеликой цены" (артикул 195 гл XXI) Последнее из названных обстоятельств (кража из крайней голодной нужды) заслуживает особого внимания Дело в том, что по Стр.107 усмотрению судьи такое обстоятельство могло рассматриваться либо в качестве привилегирующего признака и уменьшать наказание, либо в качестве основания освобождения от наказания Так, ч. 3 артикула 195 гласит "Наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма оставляется, ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное, или питейное, или иное что невеликой цены украдет.. или вор будет младенец, которых дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть". Таким образом, кража из крайней голодной нужды (заимствованная, кстати, из немецких источников) и освобождение от наказания в условиях необходимой обороны (артикул 157) были, по существу, одними из первых примеров освобождения от уголовной ответственности (и тем самым ее дифференциации) в отечественном законодательстве. Отметим, что такие условия освобождения изначально предусматривались в Особенной части закона при описании отдельных преступлений. С некоторой долей условности можно отнести к освобождению от уголовного наказания предписания артикула 152, связанные с примирением с потерпевшим. "Ежели кто другого не одумавшись с сердца, или опамятовась, бранными словами выбранит, оный перед судом у обиженного христианское прощение имеет чинить и просить о прощении". Еще одно предписание, касающееся освобождения от наказания, содержалось в артикуле 176. Холостой молодой человек за рождение внебрачного ребенка должен был быть наказан тюрьмой и церковным покаянием, кроме того, на него возлагалось содержание матери и ребенка (мера гражданской ответственности). Однако далее законодатель добавляет: "разве что он потом на ней женитца, и возьмет ее за сущую жену, и в таком случае их не штрафовать'4. Послепетровскому законодательству присуща дальнейшая дифференциация ответственности, преимущественно в Особенной части, с помощью квалифицирующих признаков. Так, в царствование Екатерины II Указом 1781 г. было смягчено наказание за мелкие кражи, под которыми понимались кражи "ценою ниже 20 р ". Дифференциа' См Российское законодательство Х—XX вв Т 4 С 360 Стр.108 ция ответственности в зависимости от цены похищенного, установленная Петром I, сохранилась и далее: в Уставе Благочиния 1782 г., Указах 1802, 1812, 1814, 1816 гг., Своде законов 1832 г.1 Манифестом от 17 марта 1775 г. было введено освобождение от уголовной ответственности (наказания) ввиду давности: "всякого рода преступления, коим десять лет прошло и через таковое долгое время они не сделались гласными, или по ним производства не было, все таковые дела повелеваем отныне предать... вечному забвению и по сей статье и впредь поступать во Всероссийской Империи пределах непременно" (ст. 44). Достижением XIX в. следует признать систематизацию законодательства. Так, в 1830 г. было издано Полное собрание законов Российской империи, в 1832 г. — Свод законов Российской империи. Том XV Свода законов, посвященный уголовным законам, включил как Соборное уложение 1649 г., так и Воинский устав Петра I. Но эти акты уже не соответствовали духу XIX в. В процессе общей гуманизации уголовного права послепетров-ского периода особую роль сыграла Екатерина II — не столько непосредственным изданием законов и указов, сколько обращением в Наказе к гуманистическим воззрениям французских просветителей и передовых правоведов (Вольтера, Руссо, Монтескье, Беккариа). Переводы на русский язык философской и юридической литературы и законов, без сомнения, способствовали изменению взглядов на сущность уголовного права, в том числе на цели наказания, на справедливое соотношение тяжести преступления и меры наказания за него. Именно в эту эпоху появляются первые учебники по уголовному праву, а позднее начинается разработка отечественной теории преступления и наказания. |