|
труд избыточен, как это наблюдалось в позднем средневековье, широко распространено применение смертной казни, калечащих пыток и вообще разнообразных телесных наказаний (претерпевший которые может перестать быть полноценным работником). Но в тех местах средневековой Европы, где наблюдался недостаток трудовых ресурсов, власти с гораздо большей неохотой использовали смертную казнь и пытки, предпочитая заставить преступников работать. Относительная ценность труда преступников фактически была определяющим фактором, какие пенальные практики должны были использоваться властями. Экономические факторы, таким образом, были определяющими. Требования экономики создали такие специфические меры наказания, как галеры, транспортировка в колонии (например, из Англии в Австралию), принудительный труд в ранних европейских институтах коррекции и даже реабилитационные режимы в некоторых европейских странах в XX в. Экономические факторы также непосредственно определяют уровень преступности в беднейших слоях общества. Поскольку рынок труда подвержен постоянным колебаниям (спрос на труд то растет, то падает), для беднейших слоев населения в период падения спроса на труд преступление становится иногда средством выживания. Поэтому преступность среди низших слоев населения регулируется не моральными ценностями, но экономической необходимостью. Ко всему прочему из-за своего очень тяжелого и неустойчивого экономического положения эти слои не вовлечены в систему ценностей остального общества. В этой ситуации уголовное право и пенальные санкции должны быть такими, чтобы сделать невозможной жизнь посредством преступлений. Такого рода «защитные меры» проявляются иногда в очень жестоких законах, как, например, закон о бродяжничестве и одновременное появление работных домов в период становления мануфактурного производства и раннего фабричного труда, когда рабочим было трудно адаптироваться к новым (часто очень тяжелым) |
106 прямо: «Реформаторы создают иллюзию, что специфическая пенальная практика связана со специфической пенальной теорией. Но мы в действительности перевернем все с ног на голову, если мы примем воображаемую власть доктрины над реальностью вместо поминания теоретических инноваций как выражения необходимых или уже произошедших изменений в социальных практиках».1 Это некоторые общие концептуальные рамки работы Руше и Кирчхеймера. Для того чтобы перейти непосредственно к анализу практик наказания им приходится создавать более узкие и специфические теоретикометодологические средства. Они подходят к наказанию исходя из того, как влияет рынок труда на способы наказания, признавая, что отношения между наказанием и рынком труда довольно запу ганные, поскольку сюда вмешиваются и другие переменные. Самой важной из этих независимых переменных является демографическая ситуация в данный момент. Рынок труда, взаимодействуя с демографической ситуацией, фактически определяет социальную ценность человеческой жизни, по крайней мере, маргинальных слоев бродяг, попрошаек, уволенных слуг, наемных рабочих, которые становятся объектом определенной социальной политики. В ситуациях, когда труд избыточен, как это наблюдалось в позднем средневековье, широко распространено применение смертной казни, калечащих пыток и вообще разнообразных телесных наказаний (претерпевший которые может перестать быть полноценным работником). Но в тех местах средневековой Европы, где наблюдался недостаток трудовых ресурсов, власти с гораздо большей неохотой использовали смертную казнь и пытки, предпочитая заставить преступников работать. Относительная ценность труда преступников фактически была определяющим фактором, какие пенальные практики должны были использоваться властями. Экономические факторы, таким образом, были определяющими. Требования экономики создали такие специфические меры наказания, как галеры, транспортировка в колонии (например, из Англии в Австралию), принудительный труд в ранних ТЫсТ., р. 141142. I 107 европейских институтах коррекции и даже реабилитационные режимы в некоторых европейских странах в XX в.1 Экономические факторы также непосредственно определяют уровень преступности в беднейших слоях общества. Поскольку рынок труда подвержен постоянным колебаниям (спрос на труд то растет, то падает), для беднейших слоев населения в период падения спроса на труд преступление становится иногда средством выживания. Поэтому преступность среди низших слоев населения регулируется не моральными ценностями, но экономической необходимостью. Ко всему прочему из-за своего очень тяжелого и неустойчивого экономического положения эти слои не вовлечены в систему ценностей остального общества.2 В этой ситуации уголовное право и пенальные санкции должны быть такими, чтобы сделать невозможной жизнь посредством преступлений. Такого рода «защитные меры» проявляются иногда в очень жестоких законах, как, например, закон о бродяжничестве и одновременное появление работных домов в период становления мануфактурного производства и раннего фабричного труда, когда рабочим было трудно адаптироваться к новым (часто очень тяжелым) условиям труда. Они часто предпочитали становиться бродягами и попрошайками, а не работать по 12 14 часов в день за мизерную зарплату. Для целей процветания экономики необходимо, чтобы условия жизни в работных домах, тюрьмах и других коррекционных заведениях были хуже, чем «на свободе», при условии занятости на какой-нибудь работе. Отсюда совершенно бессмысленный, монотонный и тяжелый труд в работных домах (чтобы труд на реальных фабриках казался более привлекательным, чем ТАКОЙ). Режим тюрьмы, условия содержания, лишение определенных жизненных благ, все это специально продуманные меры для того, чтобы удержать рабочих от совершения преступлений. Как пишут Руше и Кирчхеймер, это «лейтмотив всех тюремных администраций вплоть до наших 1 Любопытно, что Руше и Кирчхеймер никогда не упоминают труда заключенных в СССР, хотя к моменту публикации их книги это было известно и из официальных источников (Беломорканал). ? КчзсЬе С. ЬаЬог Магке1 апй Репа! Запсбоп // РшшЬтеп* апб Репа! 0$с1р1те. 1980. Р. 11. |