|
переполнения мест лишения свободы. Начиная с 1988 г. тюремных койкомест стало больше, чем заключенных. В условиях переполнения мест лишения свободы ухудшались результативность ресоциализацищ обеспечения заключенных работой, элементарными бытовыми удобствами, соблюдение прав человека. НТК, тюрьмы, следственные изоляторы превратились в настоящие университеты преступности. Увеличивался рецидив, росло число преступлений в местах лишения свободы, в них стали возникать массовые беспорядки, захват заложников, террористические акты. Именно эти плачевные результаты стихийной пенитенциарной политики подтолкнули власти в 1992 г. принять.Закон о внесении изменений ч. 1и дополнении в исправительный, уголовный и процессуальный кодексы , направленных на повышение эффективности исполнения уголовного наказания, соблюдение прав человека и постепенное приведение законодательства России в соответствие с общепризнанными международными нормами, касающимися условий содержания л заключенных”. Реализация этого Закона требует огромных вложении, создания новых ИТК и других мест лишения свободы, переосмысления всей пенитенциарной и уголовной политики. Ожидать решения этих вопросов в ближайшем будущем утопично. Однако само стремление к таким изменениям является тенденцией хотя и запоздалой, но необходимой и позитивной. Излом криминологических тенденций на стыке сталинского и постсталинского времени вроде бы свидетельствует о существенных изменениях в природе социального контроля в СССР. Однако такой вывод, на наш взгляд, ошибочен. Советский режим за все время существования был по своей сути репрессивно-авторитарным. Но под давлением внешних и внутренних исторических процессов характер авторитаризма тактически 1 См.: Российская газета. 1992. 21 июля ~ См.: Минимальные стандартные правила обращения с заключенными п Основные правила обращения с заключенными // Сборник с1андартов и норм ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия. ООН, Нью-Йорк, 1992. С. 103-144. 161 |
Глава 2. Тенденции преступности в СССР 69 5. Преступность (судимость) в континууме: тоталитаризм — демократия Излом криминологических тенденций на стыке сталинского и постсталинского времени вроде бы свидетельствует о существенных изменениях в природе социального контроля в СССР. Однако такой вывод, на мой взгляд, ошибочен. Советский режим за все время своего существования был по своей сути репрессивно-авторитарным. Но под давлением внешних и внутренних исторических процессов характер авторитаризма тактически менялся. Он приспосабливался к международному мнению, маскировался, латен-тизировался и как-то смягчался. От методов циничной, открытой, кровавой и массовой расправы над непослушными в 30-е годы он переходил к более тайным, изощренным, менее массовым, но изуверским методам "психушек" для тех же непослушных, методам их негласного "выдавливания" из политической, общественной и даже трудовой жизни, что было равносильно той же смерти, только гражданской. Процесс этот протекал непоследовательно. Таким же путем заполнялись образовавшиеся в тотальном контроле пробелы, часто только декларативно, отдельными демократическими или псевдодемократическими вкраплениями. Тем не менее репрессивность контроля объективно уменьшалась. Снижалась и его"эффективность". В период горбачевской перестройки этот процесс приобрел более интенсивный, "неплановый" характер. Он все больше и больше выходил из-под привычного контроля властей. История не знала закономерностей перехода от тоталитарного социализма к демократическому правовому государству. Их не ведали и архитекторы перестройки, жаждущие невозможного — очеловечивания социализма. Да и люди на 1/6 части суши, никогда не знавшие демократии и уважения к личности, под появляющейся свободой, с которой началась перестройка, понимали не волю, ограниченную законом, а только одну волю, ибо уважения к закону никогда не было ни у властей, ни у народа. Поэтому сколько-нибудь последовательного перехода к декларативному правовому государству не получилось. Он искажался, деформировался, а в более слабых местах становился обвальным. Этому способствовал паралич всей правоохранительной системы, оказавшейся в эпицентре справедливой и огульной демократической критики. Уголовная юстиция стала "козлом отпущения" за все преступления гулаговского режима. Из властного триумвирата, кому (по Яковлеву) принадлежало все в СССР (партаппарат, хозаппарат и аппарат насилия), больше всех за прошлое Досталось аппарату насилия, меньше — партаппарату, который быстро сориентировался в новой обстановке и многое ухватил, и совсем не пострадал, а укрепился всемогущий хозаппарат, который акционировал, приватизировал и присвоил народную собстзенность. И если капиталист Людвиг Эрхард и коммунист Дэн Сяопин, несмотря на несовместимость их идеологических взглядов, Глава 15. Динамика численности заключенных 447 недостаточно. В 1977 году условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду и условное освобождение заключенного с теми же последствиями наряду с другими серьезными изменениями норм о наказании и освобождении от него вносятся в основы уголовного законодательства и уголовные кодексы, для того чтобы суды в индивидуальном порядке решали эти вопросы и отпала необходимость издания ежегодных указов. Но это не решило проблему перенаселенности ИТК. Тогда с 1978 года стали издаваться ежегодные акты амнистий. За 10 лет (1971—1981 гг.) путем освобождения от наказания и амнистий было освобождено из ИТК около 1,5 млн. человек. В 1982—1985 годы продолжался экспериментальный поиск новых видов уголовного наказания, альтернативных лишению свободы. Однако резкое снижение раскрываемости преступлений и судимости решило проблему переполнения мест лишения свободы. Начиная с 1988 года "тюремных" койкомест стало больше, чем заключенных. В условиях переполнения мест лишения свободы ухудшались результативность ресоциализации, обеспечения их работой, элементарными бытовыми удобствами, соблюдение прав человека. ИТК, тюрьмы, следственные изоляторы превратились в настоящие университеты преступности. Увеличивался рецидив, росло число преступлений в местах лишения свободы, появились массовые беспорядки, захват заложников, террористические акты. Именно эти плачевные результаты стихийной пенитенциарной политики подтолкнули власти в 1992 году принять закон о внесении изменений и дополнений в исправительный, уголовный ипроцессуальный кодексы13 , направленных на повышение эффективности исполнения уголовного наказания, соблюдение прав человека и приведение законодательства России в некоторое соответствие с общепризнанными международными нормами, касающимися условий содержания заключенных14 . Реализация этого закона потребует огромных вложений, создания новых ИТК и других мест лишения свободы, переосмысления всей пенитенциарной и уголовной политики. Ожидать решения этих вопросов в ближайшем будущем утопично. Однако само стремление к таким изменениям является тенденцией хотя и запоздалой, но необходимой и позитивной. 3. Заключенные в России Уровень заключенных в СССР до 1988 года превышал уровень учтенной преступности. Это не соответствовало мировым, особенно европейским, распределениям. В последующие годы в связи со снижением раскрываемости соотношение уровней преступности, судимости и призонерсти стало изменяться. В год распада СССР "удельный вес" общего числа заключенных (вместе с подследственно арестованными) составил в "структуре" учтенной преступности 38,9, в России еще ниже — 32,5%. Соотношение уровней основных кри Глава 16. Прогноз преступности 455 13 Российская газета. 1922. 21 июля. 14 Минимальные стандартные правила обращения с заключен ными и Основные правила обращения с заключенными // Сборник стандартов и норм ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия. ООН, Нью-Йорк, 1992. С. 103—144. 15 Walmsley R. Op. cit. P. 40—41. 1(1 Демографический ежегодник СССР. M., 1990. С. 362—363; СССР и зарубежные страны. 1990. Статистический сборник. М., 1991. С. 25—28. 17 Tomasevski К. Prison Health. HEUNI. Helsinki, 1992. P. 4—188. 18 Кириллов А. Их дом — тюрьма // Российская газета. 1995. 8 июля; Куликов А. С. Интервью Министра внутренних дел // Рос сийская газета. 1995. 10 нояб. 19 Роджерс Р. Указ. соч. С. 146. 20 Российская газета. 1995. 24 авг. 21 Research Workshop Document. Vol. I. Prepared for Research Workshop on Alternatives to Imprisionment. UNICRI, Rome, 1990. P. 275—390; Morris Norval, Tonry Michael Between Prison and Proba tion. Intermediate Punisments in a Rational Sentencing System. New York—Oxford, 1990; Bondenson Ulla V. Prisoners in Prison Sociétés. Transaction Publishers. New Brunswick (U. S. A.) and Oxford (U. K.). 1989. P. 205—276. Глава 16 Прогноз преступности 1. Прогноз преступности в мире Прогноз преступности в мире, его отдельных регионах и странах к началу третьего тысячелетия неблагоприятен. Это не означает, что всюду следует ожидать высоких темпов прироста преступности или выравнивания ее интенсивности. Традиционные различия по регионам и странам в характере, уровне, структуре, динамике и даже темпах прироста скорее всего сохранятся, поскольку их причины являются глубинными. Наряду с этим будут и ситуационные различия. Общая результирующая преступности в мире будет продолжать ползти вверх. Средний прирост ее может находиться в пределах 3—5% в год и более. К такому пессимистическому варианту прогноза приводят и экстраполяция имеющихся тенденций, и экспертные оценки возможной криминологической обстановки в мире, и моделирование причинной базы преступности будущего, и широкий системный анализ всей совокупности криминологически значимых сведений прошлого, настоящего и возможного будущего. Наипростейший метод прогноза преступности, представляющий собой распространение тенденций преступности прошлого и |