|
поведением, воспринимается общественностью как шаги возврата к прошлому. Парадокс состоит в том, что эти же силы, требуя от правительства обуздать преступность, абсолютно не знают (или не хотят знать), как это сделать, кроме тривиального «надо лучше ловить преступников». Более того, многие демократы при нахождении у власти в центре и регионах не подтвердили свою способность в практической реализации этого принципа. Оказавшись в оппозиции к власти, они охотнее защищают права заключенных, чем их жертв. Видимо, потому, что права первых (если они нарушаются) попираются властями, а права вторых — частными преступниками. Речь идет не о выборочном соблюдении правдостойных и недостойных граждан, а о реалистичном, взвешенном подходе к борьбе с преступностью и соблюдению прав человека всюду, где бы и кем бы они ни нарушались высокими чиновниками или примитивными преступниками. Проблема соблюдения прав человека властями, исключительна. Она всегда останется актуальной и в тоталитарных, и в демократических странах. Но наиболее опасным и наиболее массовым нарушением этих прав в современном мире, особенно после падения многих социалистических режимов, становится диктатура преступности. Обращаясь к непростому историческому опыту России и иных постсоветских стран, можно констатировать: физический, материальный и моральный вред, причиняемый нынешней криминальной вольницей, реально сопоставим с вредом сталинских репрессий и фашистским нашествием1. Если же сопоставить обобщенный вред, причиняемый преступностью и властями в современной России, с аналогичными последствиями либерального тоталитаризма времен застоя, то счет окажется не в пользу сегодняшних реалий. Многочисленные убийства охраняемых (депутатов, других государственных должностных лиц, банкиров, предпринимателей, 1 См.: Лунесо В. В Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. М., 2005. С. 862. 183 |
474 Часть III. Контроль над преступностью тарного режима. Можно стопроцентно прогнозировать, что они ошибутся, но это уже другой вопрос. Такая ситуация (и перспектива) особенно актуальна и для других посткоммунистических стран, образованных на территории бывшего СССР, Центральной и Восточной Европы, где нет традиционного демократически установленного правового, но жесткого и разветвленного контроля над преступностью. Силы, считающие себя демократическими, придя к власти в этих странах под лозунгами политической, экономической и личной свободы, очень чувствительны к вопросам наведения порядка. Они боятся упрека в скатывании к тотальному контролю и не всегда осознают всех возможных, в том числе и политических, последствий растущей преступности, чем несомненно пользуются радикальные партии. В России, например, где все, в том числе и демократы, ругают власти за слабую борьбу с преступностью, где страх перед преступностью становится доминирующим мотивом повседневного поведения, любая более или менее заметная активность Президента, Правительства или правоохранительных органов, направленная на усиление контроля за противоправным поведением, воспринимается демократической общественностью как шаги возврата к прошлому. Парадокс состоит в том, что эти же силы, требуя от Правительства обуздать преступность, абсолютно не знают (или не хотят знать), как это сделать, кроме тривиального: "надо лучше ловить преступников". Более того, многие демократы при нахождении у власти в центре и регионах не подтвердили своей способности в практической реализации этого принципа. Оказавшись в оппозиции к власти, они охотнее защищают права заключенных или дудаевских террористов, чем их жертв. Видимо, потому, что права первых (если они нарушаются) попираются властями, а права вторых — частными преступниками. Речь идет не о выборочном соблюдении прав достойных и недостойных граждан, а о реалистичном, взвешенном подходе к борьбе с преступностью и соблюдению прав человека всюду, где бы и кем бы они ни нарушались, высокими чиновниками или примитивными преступниками. Проблема соблюдения прав человека властями исключительна. Она всегда останется актуальной и в тоталитарных, и в демократических странах. Но наиболее опасным и массовым нарушением этих прав в современном мире, особенно после падения многих социалистических режимов, становится диктатура преступности. Обращаясь к непростому историческому опыту России и иных постсоветских стран, можно констатировать: физический, материальный и моральный вред, причиняемый нынешней криминальной вольницей, реально сопоставим с вредом сталинских репрессий и фашистским нашествием. Если же сопоставить обобщенный вред, причиняемый преступностью и властями в современной России, с аналогичными последствиями либерального тоталитаризма времен застоя, то счет окажется не в пользу сегодняшних реалий. Многочисленные убийства охраняемых (депутатов, других государственных должностных лиц, банкиров, предпринимателей, "воров в законе") и |